Бобби Смит - Нежные узы

Карета остановилась перед домом. Эвелина хитро улыбнулась себе. Скоро с фарсом будет покончено. У нее наконец-то будет то, чего ей всегда хотелось... чего она всегда заслуживала. Распрощается с Филиппом. Ей никогда больше не придется терпеть лишения. С этого момента жизнь ее будет превосходной.

Эвелина уверенно покинула наемный экипаж и направилась вверх по ступеням.

Дверь кабинета распахнулась; в этот момент Филипп Корделл сосредоточенно думал, как управлять плантацией и платить по счетам. Он не любил, когда ему мешают, нахмурился и недовольно поднял голову. Но хмурое выражение исчезло тут же, как только в комнату величаво вошла Эвелина. Все мысли о финансовых проблемах померкли перед ее великолепием.

– Эвелина, дорогая, ты вернулась!

Филипп встал, чтобы обнять ее. Его карие глаза затуманились от восхищения. Он все еще любил свою жену с той же страстной привязанностью, какую испытывал к ней вдень свадьбы. Он отчаянно скучал по ней все это время.

– Филипп, – холодно ответила Эвелина, не реагируя на теплый тон супруга.

Ошеломленный ее холодностью, Филипп остановился на полпути:

– Что-то случилось?

– Нам надо поговорить, – скороговоркой ответила она, желая побыстрее закончить разговор.

Ей есть чем заняться... куда идти... есть люди, которые ее ждут.

– Конечно, но сначала разреши поприветствовать тебя, поздравить с возращением домой, – мягко проговорил Филипп и потянулся к ней.

Все, о чем он мог думать в этот момент, так это об удовольствии снова обнять жену, ощутить вкус ее винно-сладких поцелуев и еще раз сделать ее своей.

Эвелина прекрасно знала, как она действует на Филиппа. Муж часто говорил, что ее рот с полной нижней губой просто умоляет о поцелуе. Судя по его стремительному приближению, он хотел сделать это прямо сейчас. Но Эвелина не могла больше терпеть его объятия. Когда Филипп попытался ее обнять, она резко уклонилась.

– Нет, Филипп, – твердо заявила она.

– Эвелина! В чем дело?

Эвелина знала, что должна пройти через это как можно быстрее. Она повернулась к нему с высокомерием и холодностью.

– Я ухожу от тебя, Филипп, – произнесла она голосом, полным презрения.

К тому моменту как Клэй добрался до широкого парадного крыльца, мать уже скрылась внутри. Зная, какое большое значение она придает внешнему виду, он поправил одежду и пригладил рукой густые, растрепавшиеся от ветра волосы. Надеясь, что выглядит прилично, Клэй зашел в дом и обнаружил, что мать уже в кабинете отца.

Очень хотелось проскользнуть вслед за ней, потому что дверь осталась приоткрытой, но что-то заставило его задержаться. Сегодня рано утром отец строго-настрого запретил себя беспокоить. Ему надо было заняться важными документами. Клэй помнил об этом и нетерпеливо ждал за дверью, стараясь остаться незамеченным. Он пытался услышать, о чем говорят родители. Он просто хотел поздороваться с матерью.

– Я ухожу от тебя, Филипп.

Заявление матери подействовало на него словно холодный душ, смывший все краски с его лица. Уходит? Она же только вернулась! Зачем ей снова куда-то отправляться?

Он нахмурился, пытаясь понять, что происходит.

Ни Филипп, ни Эвелина не догадывались о присутствии сына.

Филипп ошарашенным взглядом смотрел на жену.

– Ты уходишь?

– Да, Филипп, я вернулась только за вещами.

– Но я не понимаю... – медленно проговорил он, совершенно ошеломленный происходящим.

– Ну конечно, не понимаешь, – едко заявила она. – Ты никогда меня не понимал и никогда не поймешь!

Филипп зашатался от ее жестоких слов. Жена была центром его жизни. Она была его миром, его вселенной.

– Эвелина, скажи, что случилось... я сделаю все, что смогу.

– Слишком поздно, Филипп.

– Слишком поздно? Что ты такое говоришь?

– Я встретила другого мужчину...

– Кого, Эвелина? Клянусь, я убью этого мерзавца!

– Он будет заботиться обо мне, Филипп. Он даст мне все то, что обещал дать ты, когда мы поженились!

Она обвиняла его.

Филипп смотрел на жену с неверием и растущей яростью.

Она была с другим мужчиной?

Когда же она бесстрашно встретила его взгляд, не выказывая при этом ни малейшего стыда, он взорвался. Филипп схватил жену за руку и резко привлек к себе.

– Кто посмел украсть тебя у меня?

– Я никогда не принадлежала тебе, поэтому меня нельзя украсть! – огрызнулась Эвелина.

Она наслаждалась тем, что причиняла ему боль. Она хотела быть жестокой сейчас, хотела именно так ответить на все те унижения, от которых страдала годами. Она выросла в состоятельной семье. Филипп клялся, что ее жизнь ничуть не изменится. Он лгал.