Аманда Скотт - Сумеречная роза

Она подняла подбородок, посмотрела ему прямо в глаза и ждала, пока он заговорит. Его глаза, глубоко посаженные и такие же серые, как нынешний день, смотрели жестко, и теперь она вдруг подумала, что он, наверное, старше, чем ей показалось вначале. Но нет, она не ошиблась. Прямо у нее на глазах они изменились, стали мягче. Крохотная искорка веселья мелькнула в его глазах, сопровождаемая сочувственным взглядом, смягчая суровое выражение его лица.

— Леди Элис? — Его голос звучал низко и странно-мелодично, с неизвестным ей слабым акцентом, но тем не менее приятно для слуха.

— Да, — подтвердила она. — Я Элис Вулвестон. Откуда вам известно мое имя?

— Мы ждем вашего приезда вот уже два дня, — объяснил он. — Вы старше, чем я ожидал.

Она подняла свой подбородок на целый дюйм выше, стараясь держаться, хотя и неосознанно, как покойная королева.

— Так, значит, мой возраст имеет для вас какое-то значение?

Он покачал головой.

— Ваш отец говорил о своей маленькой дочке. Я ожидал встретить ребенка.

— Мне восемнадцать, — небрежно уведомила она, как будто восемнадцать ей исполнилось уже очень давно, а не всего три недели назад.

— Тогда странно, что вы еще не замужем, — твердо произнес он.

От его самоуверенности она стиснула зубы.

— Кто вы такой, что позволяете себе так дерзко расспрашивать?

— Мое имя Николас ап Дафидд аб Эван ап Гуилим из дома Мерион, — назвался он. — Англичане, которые не умеют сворачивать свой язык так, чтобы произнести наши валлийские согласные, зовут меня Ник Мерион.

— Неужели? — Она нахмурилась. — Мой отец тоже зовет вас так?

По лицу незнакомца пробежала тень.

— Дела здесь обстоят плохо, миледи. Поэтому мы и выехали навстречу, чтобы перехватить вас.

— Перехватить? Господи, что вы хотите сказать?

— В Вулвестон-Хазард пришла болезнь. Вы должны приготовиться к печальным новостям.

— Болезнь? — Из писем, приходивших в Драфилд, она знала, что болезнью охвачен Йоркшир, но она не слышала ни о какой вспышке в Вулвестоне, и его тон так испугал ее, что у нее внутри все сжалось. — Какая болезнь? Только не чума!

— Нет, для чумы сейчас еще не то время года, — ответил он. — Болезнь мне неизвестна, но тем не менее она действительно очень опасна. Люди заболевают, начинают ужасно потеть и умирают в течение нескольких часов. Известны случаи, когда здоровые на вид мужчины падали мертвыми прямо на ходу. Говорят, это совершенно новая болезнь и пришла она в Англию с армией Тюдора, но я раньше никогда не видел ничего подобного. Много людей уже умерло и умирает сейчас, миледи. Даже несколько человек из моей команды, но только англичане, а не валлийцы, французы или шотландцы.

— А мой отец? Моя мать?

Он поморщился.

— Нет способа смягчить такие вести, госпожа. Ваша мать мертва. Она умерла вчера вечером. Ваш отец до сегодняшнего утра был здоров, но сейчас и он тоже лежит больной. А ваш младший брат умер на несколько часов раньше вашей матери.

Элис почувствовала, что Джонет замерла рядом с ней, и знала, что ее реакция не подведет хозяйку. Помня, что перед ней враг, она постаралась скрыть удивление.

Совладав со своим голосом, она осторожно сказала:

— Мой брат Роджер и брат моей служанки, который служит ему, оба находились с виконтом Ловеллом. Мы боимся, что они погибли так же, как их господин, на поле Редмор, в месте, которое Генрих Тюдор назвал Сандетоном.

Мерион покачал головой.

— Умерший юноша не был на Босвортском поле, миледи, как на самом деле называется это место. Хотя он и достаточно взрослый, чтобы служить, парнишка отличался нежностью и хрупкостью, он больше напоминал книжника, как и ваш отец, а не рыцаря. Я бы дал ему лет двенадцать — четырнадцать, конечно, он уже взрослый, чтобы опекать его. Я сам удивился, узнав, что он в замке, но слуги уверили меня, что он ваш брат Роберт. Юный Пол, вы будете рады узнать, покинул Вулвестон несколько недель назад и отправился воспитанником в какую-то семью. Мы должны узнать, где он находится. Вы не знаете, куда он уехал?

Элис покачала головой, мысли вихрем пронеслись в ее голове, но она пробормотала:

— Мои мать и отец не слишком часто писали письма. — Она говорила правду и не стала бы лгать ему, если могла бы избежать лжи, но она опять почувствовала движение своей компаньонки и совсем не удивилась. Ее братья Роберт и Пол умерли восемь лет назад. Самым вероятным объяснением, которое она могла придумать, служило то, что слуги хотели спрятать сына какой-то более знатной йоркистской семьи, объявив его сыном Вулвестона. Но зачем, спрашивала она себя, им лгать о втором сыне, который благополучно уехал и находился в безопасности?