Маргарет Макфи - Таинственный джентльмен

Тюремщик открыл крышку и быстро осмотрел содержимое корзины.

— Что у нас на этой неделе? Малина, не так ли?

Фиби уже на протяжении шести последних месяцев каждую неделю навещала отца и сумела наладить дружеские отношения с большинством охранников и тюремщиков.

— Мой отец ее очень любит.

— Сэр Генри хорошо полакомится.

— Надеюсь.— Фиби улыбнулась и последовала за охранником по узкой лестнице, которая привела их к камерам должников на третьем этаже, где и был заключен ее отец.

Улыбка слетела с лица Фиби, когда она вошла в камеру.

— Отец! — Она положила корзину на небольшой деревянный стол и подбежала к сэру Генри.— Ради всего святого! Что с тобой произошло? — Фиби подвела его под узкий луч солнца, который падал вниз через небольшое высокое окно. На свету ей удалось разглядеть под левым глазом отца большой синяк, и кожа так распухла, что частично закрывала налитый кровью глаз. Синяки были по всей левой стороне лица, от виска до подбородка, нижняя губа разбита и опухла.

— Дитя мое, не надо так волноваться. Это всего лишь результат моей же собственной неуклюжести.

В голове девушки сразу зазвучали слова незнакомца: «Городская тюрьма — очень опасное место. Я знаю много сомнительных, я бы даже сказал самых отвратительных, личностей, с которыми ваш отец будет не в состоянии справиться».

— Кто это сделал? — спросила она требовательно.

Фиби не осознавала, что так крепко вцепилась в плечи отца, что побелели костяшки пальцев.

— Кто? — Ее глаза блуждали по разбитому лицу отца.

— Я споткнулся и упал, Фиби. Ничего страшного. Успокойся.

— Отец…

— Фиби,— перебил ее сэр Генри.

Девушка услышала знакомые нотки в голосе. Отец ничего ей не расскажет. Не хочет беспокоить. Конечно, он думает, она ничего не сможет поделать.

Фиби стала осматривать камеру.

— А где еще один человек, твой сокамерник?

— Его выпустили,— ответил отец.— Его долг кто-то выплатил. Он был интересным собеседником,— философски заметил сэр Генри.

«Кто знает, с кем ему придется делить камеру?»

Фиби почувствовала, как к горлу подступила тошнота.

— Дитя мое, ты бела как полотно. Может быть, поездка сюда тебя очень утомила. От Блэклока путь неблизкий.

— Нет. Все хорошо. Правда.— Фиби выдавила из себя вымученную улыбку.— Я прилагаю много усилий, чтобы поддерживать бледность кожи. А это не так-то просто сделать при таком солнце и с моими рыжеватыми волосами. Я не хочу в конечном итоге покрыться веснушками.— Она постаралась обратить разговор в шутку.

Отец усмехнулся:

— Ты пошла в мать, а она никогда не страдала веснушками, царство ей небесное.

Фиби снова посмотрела на его синяки и подумала, что еще чуть-чуть — и она не сможет сдержать слез. Трудно было сдержаться, но она старалась изо всех сил. Фиби широко улыбнулась, взяла его за руку и повела обратно к столу. Ей казалось, что кровь похолодела и застыла у нее в жилах. Руки ее едва слушались, когда она вытаскивала из корзины малину.

— Ох, Фиби, да ты постаралась для своего старика! — воскликнул сэр Генри. Он выбрал самую большую и сочную на вид ягоду и сунул в рот.— Давай расскажи-ка мне все о Блэклоке, о болотах… и о Хантере.

— Я всего пару раз видела мистера Хантера,— соврала девушка.— Он вел себя как настоящий джентльмен. Я бы даже сказала, что выглядел он вполне достойно, правда, может быть, немного резок в общении.— Фиби подумала о Хантере, о том, как он спас ее от разбойников и не выдал ее тайну своей матери.

— Не обманывай себя, Фиби. Как бы то ни было, слово «достойный» как-то с трудом вяжется с Хантером. Как ты думаешь, почему мать отреклась от него?

— Я не знаю…— заколебалась она,— может быть, отношения разладились.— Фиби вспомнила, как стала свидетелем их напряженного разговора. В чем же причина?

— Сейчас никто не скажет наверняка.— Отец пожал плечами, но в его движении промелькнуло что-то неестественное. Фиби решила, что он недоговаривает.

— Вероятно, ты что-нибудь слышал?

— Такое нельзя повторять вслух, особенно в присутствии таких маленьких невинных ушек, как твои.— Сэр Генри опустился на деревянный стул. Фиби заметила, какую сильную боль ему причиняло каждое движение, несмотря на тщательные попытки скрывать это.

Фиби больше не стала давить на отца, попыталась отвлечь его внимание, описывая поместье в готическом стиле и бескрайние темные болота. Все это время она не сводила глаз со свежих ран отца. Вскоре свидание окончилось, Фиби поцеловала сэра Генри в раненую щеку и спустилась вниз по узкой лестнице. Сердце сильно билось в груди, в глазах была ярость.