Коллин Квинн: Кружева и ленты

– Я был бы тебе очень признателен, – продолжал он. – Разумеется, я заплачу тебе, сколько надо.

С большим трудом она смогла произнести одно слово:

– Когда? – и, заметив его недоуменный взгляд, добавила: – Когда ты собираешься жениться?

– Еще не знаю, – задумчиво ответил Клейтон. – Но я хочу сделать предложение в день Святого Валентина. Я не в состоянии долго ждать.

Виктория вдруг вспомнила женщину, портрет которой увидела в газете. Элизабет Честер была избалованной дочерью весьма состоятельных родителей, живущих на Мэйн Лайн.

Она слыла очень красивой, но пустой дамой, думающей только о своей внешности и танцах. Тем не менее мужчины сходили от нее с ума, стоило им лишь заглянуть в ее огромные серые глаза. По-видимому, Клейтон не был исключением.

– А что говорят по этому поводу твои родители? – Виктория попыталась овладеть собой. – Они одобряют твой выбор?

Клейтон утвердительно кивнул.

– У мамы были некоторые возражения, но Элизабет прекрасная пара: ее семья хорошо известна в городе. Честеры пожертвовали много денег на больницу и вообще с уважением относятся к врачам.

– Но как ты сам относишься к ней? – перебила его Виктория, и, заметив удивленный взгляд Клейтона, добавила, что ей это необходимо знать для составления письма.

Последняя фраза успокоила Клейтона, и он улыбнулся.

– Элизабет… такая красивая. Я никогда не видел такой красавицы. Она такая очаровательная, живая… Ты сама, наверное, помнишь ее по школе. Я очень счастлив.

– А она разделяет твои чувства? – поинтересовалась Виктория. – Клейтон подумал и продолжил:

– Она уклончива. Элизабет не такая, как другие женщины, которые все выбалтывают. Но я уверен, что мои чувства… взаимны. Я не могу смотреть на других женщин с тех пор, как ее увидел.

“Это заметно”, – подумала Виктория. Она не могла больше переносить этот разговор и, желая поскорее его закончить, по-деловому протянула руку Клейтону.

– Значит, ты согласна? – с надеждой спросил он.

– Мне надо подумать, – ответила Виктория и пояснила: – У меня сейчас и так много работы, я не хочу брать заказов больше, чем смогу выполнить.

– Я понимаю. – Клейтон взял пальто и ласково улыбнулся. – Двух дней достаточно? Мы можем обсудить это за ланчем.

Виктория скрепя сердце кивнула. Клейтон направился к выходу, но неожиданно остановился:

– Мне действительно было приятно увидеть тебя. Ты значишь для меня очень много, Виктория. Ты напоминаешь мне… мою сестру. – Он улыбнулся и вышел.

Когда дверь закрылась, Виктория опустилась на стул. Черт возьми! Кто он такой, чтобы врываться в ее жизнь и доставлять ей столько переживаний? Это было более мучительно, чем насмешки в детстве. Нет, боль, причиненная Клейтоном Джерардом, была гораздо ужасней.

Неприятные воспоминания снова нахлынули на нее. Она вспомнила, как в десять лет Клейтон восхищался ее смекалкой, а два года спустя тайком учил ее игре в бейсбол в их особняке на Мэйн Лейн, смеясь над ее неловкостью и радуясь ее успехам. В шестнадцать лет все девочки хотели, чтобы он именно их пригласил на бал, но приглашена была Виктория. Тогда она отказалась, и Клейтон впервые рассердился на нее. Но Виктория не могла сказать ему, что у нее не было ни подходящего платья, ни туфель, ни перчаток. Так что Клейтону пришлось пригласить Мэри Анн Дрехсел, и Виктория очень тяжело переживала это.

Сейчас она плакала, обхватив руками колени. Ее переполняла злость, но слова Клейтона не выходили из головы. Элизабет действительно была прекрасной парой доктору. Она богата, красива и могла содействовать его карьере. А Виктория Викершем была лишь племянницей двух старых дев, зарабатывающей на поздравлениях. Господи! Как только она могла допустить мысль о каких-то чувствах Клейтона к ней?

“Двух дней достаточно… ”

Два дня. Она должна решить, сможет ли, забыв о собственных чувствах, помочь школьному товарищу добиться руки возлюбленной. Эта работа могла отнять у нее все силы. Она даже не знала, хватит ли у нее вообще сил для этого.

– И я сказала Салли, изготовителю кружев, что нам нужно больше розового цвета ко дню Святого Валентина. Тебе так не кажется, дорогая? – спросила Эстер.

Тетушка посмотрела на Викторию, которая сидела за кухонным столом и читала книгу. Утренний свет проникал в комнату через шторы, рисуя клетки на столе и стульях. Обычно лепет Эстер вызывал улыбку на лице ее племянницы, но сегодня Виктория, поглощенная работой, не обращала на нее никакого внимания.