Виктория Холт: Виктория – королева Английская

– Трудно представить, чтобы мой брат Эрнест был предан кому-либо. Однако говорят, что любовь творит невероятные чудеса. Я бы не удивился, если бы смерть Шарлотты заставила их вернуться в Англию.

– Я слышала, что она родила дочь.

– Мертвую. Но это не значит, что у них больше не будет детей. У Фредерики в ее бурной жизни были дети, она все еще достаточно молода, и нет оснований считать, что она не сможет подарить Эрнесту сына. А теперь, когда Шарлотты не стало… кажется, очень важно, чтобы они сделали это.

– Конечно, но сейчас никто не значит больше, чем вы, милорд герцог.

– Все мы сделали шаг к трону.

– Интересно бы посмотреть, кто дойдет до него, – сказала герцогиня. – Но меня при этом уже не будет.

– Почему ты так думаешь? Она пожала плечами.

– Мой дорогой Фредерик, мне почти пятьдесят.

– Это ерунда.

Она опять пожала плечами. Нет нужды говорить, что она считала себя очень больной. Разве ему не все равно? Нет, подумала она, не совсем. Так или иначе тема брака была намного интересней, чем тема смерти.

– Я думаю, – сказал Фредерик, – что мне следует поехать и обсудить это с братьями. Когда Георг вернется из Брайтона, их созовут и предъявят им ультиматум. Они должны готовиться.

– Они это знают.

– Кларенс знает, и это не огорчит его. Я думаю о Кенте.

– Ах, бедная мадам де Сен-Лоран! Думаешь, он оставит ее?

– Я думаю, что его убедят в том, что он обязан исполнить свой долг.

– Когда речь заходит о таких делах, регент становится очень сентиментальным.

– Это правда, но решать будет королева, и я ни минуты не сомневаюсь в том, что она не позволит чувствам помешать ей принять верное решение.

– Если такое случится, то это будет впервые в ее жизни. Фредерик кивнул. Он шел следующим за Георгом, однако мысль о мире без Георга, который был его кумиром с тех пор, когда они делили королевскую детскую в Кью, порождала тревогу. Он подумал о том, что является единственным из братьев, кого все это не коснется. Он уже женат на бесплодной женщине, так что им не может прийти в голову мысль о том, чтобы женить его на ком-то другом. Да он и не захотел бы стремиться к трону, если для этого пришлось бы лишиться лучшего друга и любимого брата.

Смерть Шарлотты влекла за собой меньшие последствия для него, чем для остальных членов семьи – даже вопреки тому, что она приближала его к трону в большей мере, чем любого другого из них.

Герцог Кларенский ехал в Брайтон, чтобы предложить руку и сердце даме, которую решил сделать своей женой, и на сей раз не сомневался в исходе. Ему приходилось признать, что до сих пор ему очень не везло. Никогда ни одному принцу не отказывали с таким постоянством. Он этого не мог понять. Иногда он думал, что дух Дороти Джордан издевается над ним из безвестной могилы, находящейся по другую сторону Ла-Манша.

«Чушь, – говорил он себе. – Вот кто первый пожелал бы мне счастья. Разве не так было всегда?» Она постоянно думала о нем. Даже получая деньги в театре, она писала ему и спрашивала: «Они тебе нужны? Пожалуйста, сообщи мне, прежде чем я их истрачу».

Дороти всегда понимала его, стоило ему только все объяснить ей.

«Дорогая мисс Уайкхэм, – репетировал он речь, которую произнесет перед своей будущей невестой. Он любил произносить речи, а предложение принца, занимавшего третье место среди престолонаследников, несомненно, было основанием для того, чтобы произнести речь. – Дорогая мисс Уайкхэм, мне надо сказать вам нечто чрезвычайно важное. У меня нет ни гроша за душой. Я задолжал шестьдесят тысяч фунтов. Но если вы хотите стать герцогиней, а возможно, и королевой, я с большим удовольствием могу это устроить».

Вот! Так выглядит ухаживание грубого моряка. Но ведь таковым он и был.

Ему пятьдесят два – возраст не совсем подходящий для жениха, но он все еще способен иметь детей, объяснит он ей, и она убедится в этом. Она молода, и если у них родится сын, этот мальчик наверняка станет королем Англии. Если, конечно, регент не осуществит свой замысел развестись с королевой Каролиной, не женится опять и не будет иметь собственного сына, что весьма маловероятно. Георг на три года старше его и сохранился не так хорошо. Несмотря на свои подагру и астму, он был в лучшей форме, чем Георг. На море он вел здоровую жизнь; она закалила Уильяма, и в течение двадцати лет у него был спокойный и респектабельный образ жизни в Буши-Парке с Дороти Джордан и их десятью детьми, в то время как Георг позволял себе намного больше удовольствий.