Виктория Холт - Жена ювелира

Томас, нахмурясь, взглянул через стол на Джейн. Она всегда знала слишком много и умела парировать резко и точно.

Теперь разговором завладела миссис Блейг, переключив его на придворные дела. Слушая ее, Джейн оперлась локтями о стол, глаза ее заблестели.

– Миссис Блейг, вы действительно верите, что мать королевы колдунья?

– Несомненно. Увы, моя дорогая, но в Графтонском замке у нее есть специальная комната, полная разных сосудов и таблиц, снадобий и ядов, в которой она занимается черной… да-да, именно черной, скажу я вам, магией. Так что король Эдуард уж точно попался в ловушку.

– Как бы мне хотелось уметь колдовать!.. – воскликнула Джейн.

– Тьфу, ты сама не знаешь, что говоришь, – возмутился Томас.

– Но подумай отец! Если уметь колдовать, то можно достичь всего, чего пожелаешь. Расскажите нам, миссис Блейг, как попался Его светлость король? Что, ему дали любовный напиток?

– Любовный напиток! Нет, это было позднее…

Глаза миссис Блейг еще больше сощурились. Кровь прилила к ее лицу. Она была вне себя от негодования. «Неужели она полагает, – с изумлением подумала Джейн, – что будь ее мать колдуньей, то сейчас она смогла бы быть женой короля, а не просто его кружевницей?»

Итак, Мэри Блейг села на своего любимого конька.

– Король отправился на север, чтобы подавить мятеж. О, как он смотрелся! Самый красивый мужчина в Англии, ростом гораздо выше шести футов. Никто не мог устоять, глядя на его прекрасное лицо. Там, на севере, охотясь в лесу Уиттлбери, он увидел стоящую под дубом вдову с двумя сыновьями, лишившимися отца. Это была…

– Елизавета Вудвилль? – воскликнула Джейн.

– Именно она, – сказала Мэри Блейг. – Что ей еще оставалось делать, как ни броситься перед ним на колени и молить вернуть ей утраченное наследство?

– А он всех женщин считает столь же привлекательными, как сам, – с иронией сказала Джейн, – ну хотя бы в первую неделю знакомства?..

– Ты позволяешь себе слишком много, милочка, – прервал ее отец. Он не совсем доверял Мэри Блейг. Что, если она расскажет о том, что слышала, кому-нибудь при дворе? Многим людям отрубали уши за вещи менее серьезные, чем те, что только что произнесла Джейн.

– Наш король – джентльмен, – с укоризной сказала Мэри. – Это правда, что он неравнодушен к прекрасному полу. Но на то он и мужчина. Король был растроган при виде вдовы, – продолжила она, – и пообещал сделать для нее все, что в его силах. Вот так его заманили в Графтонский замок, где жила Елизавета с матерью.

– Колдуньей, – добавила Джейн.

Томас заметил, что Уилл Шор смотрит на Джейн с заинтересованной улыбкой, как будто находит все сказанное девушкой чрезвычайно остроумным.

– Вот именно колдуньей! – подтвердила Мэри, привлекая к себе внимание. – В Графтоне Его светлость, конечно же, угощали. А когда он сидел за столом, не было ничего проще подлить ему в вино какого-нибудь зелья. Он не пробыл там и часу, как уже был абсолютно уверен, что, кроме Елизаветы Вудвилль, ему не нужна ни одна из тех женщин, с которыми он когда-либо встречался. А ведь она – вдова и сама признает, что старше его на семь лет. А на самом деле – почти на двенадцать, клянусь вам. «О, – сказала она, – я не стою того, чтобы быть вашей женой, но я слишком благонравна, чтобы быть вашей любовницей». Таким образом, отказав ему в своей постели и прибегнув к помощи матери-колдуньи, она в конце концов заставила его согласиться на тайный брак.

– Прелестная история… – проговорила Джейн, прищурившись.

– И романтичная, – согласился Шор. – Почему бы королю не жениться ради собственного удовольствия, а не ради окружающих его лордов?

Джейн с улыбкой подалась вперед.

– Как, сэр, неужели вы тоже очарованы Его светлостью королем? Я знаю, что в него влюбляются все женщины. Но мне не приходило в голову, что он может вызывать такую же симпатию у мужчин.

– Замолчи! – прорычал Томас. – Как ты смеешь за моим столом так неуважительно отзываться о короле?

– Но, отец, ведь хорошо известно, что Его светлость своей женитьбой навлек гнев многих знатных лордов. Это только женщины вздыхают и, улыбаясь, судачат о том, как он красив и очарователен, и проклинают злую судьбу за то, что их матери не колдуньи.

При этих словах Уилл Шор громко рассмеялся, а Томас позволил себе едва улыбнуться уголками рта.

– Скажите, Уилл, – спросил Томас, – что бы вы делали с такой особой, доведись ей оказаться на вашем попечении?

– Очень гордился бы ею, – ответил Уилл, и его тусклые глаза, казалось, потеплели и засветились.