Виктория Холт: Шестая жена

Жизнь Катарины Парр, с того момента, как она стала шестой женой Генриха VIII, больше похожа на роман, чем на реальность. Мне показалось поэтому, что я должна уведомить моих читателей, не очень хорошо знакомых с историей, что, хотя некоторые события, о которых говорится в этой книге, могут показаться совершенно невероятными, я писала свою книгу, опираясь на факты, изложенные в трудах историков того времени. Например, и Стриклэнд, и Титлер, и Спид, и Фокс — все отмечают, что Катарина в самом деле случайно уронила очень важный документ, а ее верная служанка подняла его. Хотя такой поворот событий больше подходит для мелодрамы, тем не менее если бы не это, жизнь Катарины, без сомнения, завершилась бы совсем иначе, а Генрих VIII был бы известен как король, имевший не шесть, а семь жен.

Историки, в основном одинаково излагающие ход событий, совершенно по-разному описывают характер короля. Фроуд, например, стремится уверить пас, что Генрих был великим человеком, Титлер же пишет вот что: «Можно не сомневаться, что во всей английской истории вряд ли найдется монарх, чьи моральные качества, при ближайшем рассмотрении, не показались бы столь низменными и отвратительными, как у Генриха VIII. Суетный, капризный и распутный тиран, он даже в самую щедрую пору своей жизни — юности — продемонстрировал лишь проблески ума».

Учитывая такую разницу в оценках короля как личности, я думаю, что описание его характера, приведенное мной, столь же правдиво, сколь и описание других авторов.

Я с большой благодарностью хочу назвать произведения, которые помогли мне написать эту книгу:

«Внешняя и внутренняя история Англии» Уильяма Хикмэна Смита Обри.

«Жизнь английских королев» Агнессы Стриклэнд.

«Генрих VIII» А.Ф. Полларда.

«Политическая история Англии (1485 — 1587)» Х.А.Л. Фишера.

«Характер Генриха VIII» Фредерика Чемберлена.

«Жены Генриха VIII» Мартина Хьюма.

«Книга мучеников Фокса» под редакцией д-ра А. Кларка.

«История Британии» Джона Уэйда.

«Генрих Восьмой» Фрэнсиса Хэкетта.

«Англия во времена Тюдоров» Л.Ф. Зальцмана.

«История Англии: Генрих VIII» Джеймса Антония Фроуда.

Джин Плейди

В Англию пришла весна. По берегам рек зацвели бархатцы, в королевском парке из земли, пропитанной влагой и издававшей сладкий запах, появились золотисто-зеленые камнеломки; на изгородях полопались почки, а воздух звенел от пения дроздов.

Король, пребывавший в то время в Гринвиче, но дворце, который он называл «обителью удовольствий» и любил больше всех других, потому что родился здесь, тоже почувствовал приближение весны. Он тосковал, хорошо понимая причину своей тоски: всего лишь год с небольшим его прелестная, но неверная жена рассталась по его велению с собственной жизнью. Целый год! Как долго длится его одиночество.

Он задумался о страданиях, которые принесли ему жены, и его маленькие глазки, казалось, совсем утонули в складках жирного лица, а губы поджались. Первая и вторая жены обманули его, с одной он развелся, а другую велел казнить, третья умерла, даровав ему сына, четвертая не понравилась ему, и он постарался побыстрее с ней развестись, а пятая — эта ветреная распутница Екатерина Ховард, которую вот уже целый год он по может выбросить из головы, — февральским днем вышла на лужайку в Тауэре и положила голову на плаху. «Разве это не жестоко — заставлять человека так страдать от одиночества, — подумал Генрих, — ведь я не только король, но и человек».

Что же поможет разогнать его тоску? Новая женитьба.

Надо подыскать себе шестую жену.

Свирепые мартовские ветра продували насквозь дом, стоявший недалеко от монастыря Чартерхаус в лондонском Сити. У окна с работой в руках — впрочем, ее мысли были далеки от вышивания — сидела женщина. Она была невысока ростом, из-под черного бархатного чепца выбивались густые светлые волосы; ее платье, сшитое из того же материала, было украшено богатой вышивкой, выполненной, однако, в темных тонах; из-под верхней юбки, расходившейся спереди, виднелась нижняя, темно-фиолетового шелка; длинное покрывало, ниспадавшее с ее чепца, говорило о том, что она вдова. Лицо ее было очаровательно, но это очарование придавали ему не правильные черты, а живое выражение; в эту минуту оно было по-настоящему прекрасно — щеки пылали румянцем, глаза блестели — казалось, она помолодела вдруг на десять лет, вновь став двадцатилетней.