Донна Валентино - Пират моего сердца

– Поскольку в данном случае обмен контрактами исключен, – заявил директор, – бракосочетание совершится на месте. Как только ты прибудешь на острова, губернатор не мешкая проведет эту короткую церемонию.

– Мы никогда не отправляли невест без юридического удостоверения статуса, – заметила встревоженная Бритта. – Не навредим ли мы себе такой поспешностью? Что, если господин Хотендорф откажется принять Аннелизу?

– Резонно, – хмыкнул Одсвелт.

Озадаченный вопросом Бритты, он немного подумал и затем, прочистив горло, продолжил:

– Думаю, он вряд ли так поступит. Разве что Аннелиза ему сильно не понравится. Но я ни за что не сказал бы, что она выглядит непривлекательной, а больше ему не к чему придраться. Аннелиза отправится к нему с полным комплектом документов. Правда, в них не будет последнего штампа, но и без этой формальности по прибытии туда она уже будет Аннелизой Хотендорф.

Аннелиза Хотендорф. Трудно – как для выговора, так и для восприятия. Но, может быть, ее новая фамилия будет звучать не так резко на мелодичном фоне тропических бризов?

Незаметно для себя Аннелиза оказалась возле шкатулки. Подняв перчатку, она взяла ее в ладони и стала медленно покачивать, словно взвешивая тяжесть покрывавших ее драгоценных камней. Отборный жемчуг перемежался вкраплениями переливающихся сапфиров, изумрудов и рубинов, а прозрачные камушки, что сидели на кончике каждого пальца и сияли всеми цветами радуги, конечно же, были бриллиантами. Среди прочих были и такие камни, которых Аннелиза прежде не видела, в том числе молочно-белые, овальной формы, с зелеными, оранжевыми и голубыми огоньками внутри.

– Это опалы, Аннелиза, – пояснил директор, проследив за ее взглядом. – Они довольно редки. На острова Банда их доставляют маленькие темнокожие дикари, но они отказываются говорить, откуда их берут.

Аннелиза провела пальцем по поверхности камня. Разноцветные мерцающие искорки, вспыхивавшие в его сердцевине, ударяясь о безжизненную белую оболочку, рождали необычную иллюзию ежесекундных микроскопических взрывов. Неожиданно Аннелиза почувствовала что-то родственное между собой и этим камнем. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Не она ли внушала своим ученицам, что в брачных перчатках они найдут для себя источник поддержки? «Вы будете смотреть на перчатку, – говорила она, – и мысленно представлять себе своего мужа. Перчатка – это символ его близости, несмотря на тысячи разделяющих вас миль. Надевая перчатку, вы почувствуете его любовь и заботу».

Теперь все почти так же случилось и с ней. Принять брачную перчатку от Хотендорфа для них с Бриттой означало устранить главное препятствие, неизменно возникавшее у них на пути. Замужество Аннелизы избавляло их от позорного пятна и неуважительного отношения сограждан.

Правда, господин Хотендорф не обещал своей новой жене любви, о чем честно предупреждал в письме, но Аннелиза и не обольщалась на этот счет. Она ясно представляла, что ее ждет. Супруга будет для него чем-то вроде племенной кобылы, правда, тщательно оберегаемой и лелеемой. Зато она избегнет опасности оказаться в плену безумной страсти – той, что погубила ее мать. Что ж, может быть, это даже неплохо – вести жизнь свободно пасущейся лошадки? Можно будет резвиться на воле под теплым солнечным небом, где каждый глоток воздуха напоен ароматом цветов, и никогда больше не слышать грязных слов о своем происхождении. Разве это так уж мало?

– Скажи, мама, а как ты справишься без меня со школой? – Аннелиза была готова отказаться от предложения в случае малейших возражений со стороны матери.

– Конечно, одной мне будет нелегко, – печально проговорила Бритта. Материнская любовь, самопожертвование и чувство собственного достоинства в эту минуту переполняли ее. – Но я люблю свою работу и знаю, что ты… – Она запнулась и робко потянулась к перчатке.

Аннелиза положила ее матери на колени. Бритта накрыла перчатку дрожащей рукой, и Аннелиза опустила сверху свою руку. Перчатка, Бритта и Аннелиза заключали тайное соглашение. Если предложение будет отвергнуто, им придется влачить прежнее жалкое существование, до конца дней терпеть невзгоды, молча глотать оскорбления и обманывать себя бессмысленными надеждами на лучшее будущее. Принятие предложения для всех них открывало новые перспективы. Для стареющего мужчины это был единственный путь к осуществлению заветной мечты. Создание династии могло стать для него явью. Двое других людей получали возможность обрести достаток и уважение.