Мэдлин Бейкер: Сердце беглеца

Рэйчел оглядывала лагерь. Сами апачи называли себя «дайних», что означало «избранные». Слово же «апачи» происходило из языка зюни и означало «враги».

Когда Тайри подошел и сел рядом с ней, Рэйчел приветствовала его нежной улыбкой.

– Ты в порядке? – спросил он. От беспокойства, которое Рэйчел прочла в его взгляде, у нее потеплело на сердце.

– Я чувствую себя прекрасно.

– Ты чертовски отважная женщина. Это надо же: отправиться за мной да к тому же еще и вызволить меня!

Рэйчел пожала плечами.

– Не могла же я оставить тебя там.

– Могла, – спокойно возразил Тайри. – Как, черт возьми, ты узнала, где меня искать?

– Спросила у Аннабеллы.

– У Аннабеллы?

Тайри выругался. У него зачесались руки – так ему не терпелось всадить нож в коварное сердце женщины с огненными волосами, продавшей его в этот адский рудник.

– Если бы не Аннабелла, я никогда не нашла бы тебя, – как бы между прочим заметила Рэйчел.

Тайри фыркнул.

– Черт! Если бы не Аннабелла, тебе не надо было бы меня искать. Что было, к слову сказать, ужасной глупостью с твоей стороны.

– Можешь пользоваться плодами моей глупости, – сухо отозвалась Рэйчел.

– Ты понимаешь, о чем я. Стоящий Буйвол рассказал мне, как встретил тебя. Черт возьми, Рэйчел, тебя могли убить!

– Пришлось рискнуть. Но если ты сожалеешь, что я тебя нашла, скажи только слово, и я отвезу тебя обратно!

– Ладно, – смеясь, отозвался Тайри. – Я вовсе не хотел тебя сердить.

Он положил руку на ее плечо, и пальцы его заскользили вверх по гладкой коже, к шее, к нежной щеке. Какая она мягкая и теплая. Он смотрел в ее глаза, синие, как небо над их головой, и думал, как она осмелилась отправиться ему на выручку. Его ноздри учуяли присущий только ей аромат, подстегнув желание, и он пожалел о том, что Рэйчел недостаточно здорова и ее нельзя подхватить на руки, унести в свою хижину и заняться с ней любовью. Он так давно томился по ней, желал ее! Его взгляд остановился на ее лице, и Тайри нашел его совершенным. Он медленно перевел глаза на ее рот, – чуть приоткрытый, нежный, теплый, будто приглашающий к поцелую. И снова Тайри подумал обо всех днях и ночах, когда так скучал по ней, и наклонился поцеловать ее.

Где-то поблизости прозвучал тихий смех. Рэйчел тотчас же отпрянула. Щеки ее запылали. Она обернулась и увидела нескольких индейских ребятишек, наблюдавших за ними. Тайри скривился.

– Пошли прочь, чтоб вам пусто было! – сердито пробормотал он, и ребятишки разлетелись в стороны, а Рэйчел рассмеялась.

– О Тайри! – сказала она. – Как хорошо быть живой!

Когда силы Рэйчел начали понемногу восстанавливаться, они стали совершать вместе долгие прогулки, отдыхали, если она уставала, иногда дремали в тени покореженной ветром сосны. Тайри были очень к лицу оленьи шкуры, одежду из которых он теперь носил. Волосы, не стриженные последние шесть месяцев и свисавшие теперь ниже плеч, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что в его жилах течет индейская кровь. Теперь, когда он не проводил весь день под землей, кожа его приобрела свойственный ей здоровый цвет, и издали Тайри трудно было отличить от других индейцев.

Несмотря на то что Рэйчел была окружена дикарями и жила в обычной сложенной из веток индейской хижине, несмотря на то что ей приходилось есть непривычную пищу и слышать гортанную речь, которой она не понимала, Рэйчел чувствовала себя счастливее, чем когда бы то ни было прежде. Тайри был жив и здоров. Когда он смотрел на нее, его янтарные глаза светились желанием, и она с нетерпением ожидала момента, когда достаточно окрепнет и сможет доказать ему, как сильно его любит. Старый знахарь переселился из своей хижины к сестре, предоставив свое жилище Тайри и его женщине. Порой Рэйчел казалось, что только они двое и живут на свете, особенно это ощущалось поздно ночью, когда все индейское селение засыпало, и она лежала в объятиях Тайри, и ее голова покоилась у него на плече, и она чувствовала на щеке его теплое дыхание.

Первая ночь, когда они занимались любовью, была похожа на сон. Костер отбрасывал на стены хижины жутковатые тени. Шкура буйвола, служившая им постелью, была мягкой и теплой. Рядом с ней лежал обнаженный Тайри, его темно-бронзовая кожа блестела в свете костра. И глаза его сияли ярче, чем огонь, когда он склонялся над нею и касался ее губами. Она чувствовала, что сгорает от желания. Она шептала его имя, ее руки обвивались вокруг его шеи, губы тянулись к его губам, бедра приподнимались, готовые принять его. Их тела сливались воедино, и она чувствовала, что нашла все, чего в жизни искала, нашла свою половину, и вот они соединились в одно существо. И воспарили вместе к небесам, оставив землю с ее заботами…