Мэй Макголдрик - Бунтарка

– Наоборот, – снова заговорил Лайам, – это приводит лишь к усилению репрессий против арендаторов и фермеров в тех областях.

– Если мы перестанем существовать как группа, – выкрикнула Дженни, – если объявим, что пошли на это в знак перемирия, как вы думаете, магистрат отпустит ваших родных?

Толпа загудела. Всем было известно, что случилось с семьями двух лидеров.

– Не знаю, – тихо ответил Лайам. – Но мы с Патриком решили предложить вам это задолго до того, как услышали о наших… о наших…

– Стоит попытаться, – согласился кто-то и получил поддержку остальных.

– Я слишком стар, чтобы продолжать борьбу, – заявил пожилой мужчина. В ответ раздались крики одобрения.

– А я еще не утратила вкуса к борьбе, – произнесла молодая женщина.

– Я тоже, – добавили несколько других.

– Нам нечего терять, – сказала Дженни, видя, что Лайаму не хватает уверенности, чтобы ответить. – К тому же мы всегда сможем заново организоваться.

Наступила тишина. Первым подал голос брат жены Патрика:

– Каков крайний срок? Мы не можем стоять и смотреть, как вешают наших жен и детей!

– Да, конечно! У нас два дня.

Слова Патрика приковали внимание Эган. Она ничего не знала ни о крайнем сроке, ни о других условиях. Дженни обвела толпу взглядом.

– Мы распустим слух о наших намерениях. Отправим послание самому магистрату. Проявим такую же твердость, как этот бесчувственный ублюдок Масгрейв. Потребуем, чтобы женщин и детей освободили. В таком случае он не повесит невинных.

Раздались голоса в поддержку. Эган повернулась к Финну:

– О каком крайнем сроке идет речь?

– Магистрат собирается повторить демонстрацию силы по примеру своего предшественника девятилетней давности, – ответил он. – Если лидеры «Белых мстителей» не явятся в казармы Баттеванта к назначенному времени, он повесит их родных.

У Джейн в жилах застыла кровь.

– Ему нужны Лайам, Патрик и я.

– И Финн, – добавил бунтовщик в маске. – Все мы должны сдаться капитану Уоллису до наступления рассвета послезавтра, или же дети и женщины умрут.

– Он не посмеет.

– Посмеет!

Эган прерывисто вздохнула.

– Предложение Дженни не сработает. К тому же Масгрейв знает, что мы у него в руках. Мы сдадимся, чтобы спасти эти семьи.

Финн мрачно кивнул:

– Поэтому я и сказал… что послезавтра уже ничто не будет иметь значения.

Последнее собрание. Последняя скачка в ночи. Последняя ночь с ним.

Как быстро все изменилось, думала Джейн. Окончательно, жестоко и необратимо.

Отмеченная печатью обреченности, Джейн не спешила возвращаться в Вудфилд-Хаус.

После того как все разъехались, четверо лидеров мятежников остались поговорить. Финн пытался выяснить, куда увезли членов двух семей, но безрезультатно. Лайам и Патрик, расстроенные из-за случившегося, тоже не смогли ничего добиться. Единственное, что им удалось выяснить: пока их не было, драгуны тщательно прочесывали местность в поисках отсутствующих. Их отсутствие и привлекло к ним внимание.

Сегодня Эган ничего не могла предложить. Причины для счастья у нее внезапно не стало. Все ее планы с Николасом оказались бесплотными, как воздух.

Четверо приняли решение, что никаких замен не будет. Они договорились встретиться снова завтра после полуночи и сдаться в обмен на свободу арестованных.

Единственная сложность состояла в том, чтобы найти надежное убежище, где родные Лайама и Патрика смогут укрыться после освобождения. Поскольку, находясь в руках Масгрейва, Лайам и Патрик уже ничем не смогут помочь своим близким, им нужна была уверенность, что те будут в безопасности.

Было далеко за полночь, когда Джейн поставила Мэб в стойло. Дом на холме был погружен во тьму и безмолвие, но она знала, что Николас не спит и ждет ее. Двигаясь в темноте, она направилась к потайному ходу, который вел из чулана. Перед отъездом ей не удалось сообщить ему, куда она едет и когда вернется. Теперь, зная правду, она сознавала, что не сможет сказать ему о том, что им предстоит.

– Ясная луна. Хорошая ночь для верховой прогулки.

У Джейн екнуло сердце, и рука сжала рукоятку кинжала, прежде чем она узнала голос сэра Томаса. В шоке она повернулась и увидела отца, вышедшего из тени чулана.

– Действительно, – согласилась Джейн.

Отныне ее не волновало, что он увидел ее в мужском костюме и догадался, что она пропадала где-то одна глубокой ночью, когда все нормальные люди спят в своих постелях, что мог заподозрить ее в участии в тайной деятельности. Терять ей было нечего.