Виктория Александер: Да будет любовь!

– Разумеется, были. – Фиона как бы отмахнулась от его слов. – Помимо упомянутых качеств, я наследница значительного состояния – по крайней мере, была. Когда отец понял, что он уже не оправится…

Печаль легла на ее лицо. Фиона оплакивала отца почти четыре месяца, но сейчас главным был вопрос, как ей решить проблемы, которые он ей оставил.

– Отец все дела сосредоточил в своих руках. Несмотря на его старания, я так и не вышла замуж, и он полагал, что это отчасти его вина. Конечно, он ошибался: просто я не встретила мужчину, с которым мне хотелось бы жить до конца моих дней. – Фиона пожала плечами. – К тому же после смерти мачехи я приняла на себя ее обязанности по ведению хозяйства и помогала своим сводным сестрам.

– Их три, насколько я знаю, и две из них близнецы…

Фиона кивнула.

– Я заботилась о них, как о родных, что усложняет мое положение. Отец знал: если отдать мне все на откуп, я ни за что не выйду замуж за человека, которого никогда не видела.

– И как же ты намерена жить дальше? – как можно мягче спросил Оливер. – Не могу представить тебя в роли гувернантки.

– Я тоже. – Фиона наморщила нос. – Или в роли компаньонки какой-нибудь леди. Пожалуй, я хотела бы и дальше делать то, что я делала.

– Хочешь отдаться на милость ближайших родственников? – Оливер улыбнулся.

– Почему бы нет? Ты и дорогая тетя Эдвина никогда меня не оставите и не вышвырнете на улицу. Однако я или, скорее, мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством бесконечно.

– Добро пожаловать к нам. Осмелюсь заметить: моя мать вне себя от радости при мысли о том, что вы будете у нее под крылом. Она давно сокрушалась по поводу того, что у нее нет дочерей, а есть только единственный сын, который до сих пор не исполнил своего долга и не одарил ее невесткой.

Фиона засмеялась.

– Это было постоянной темой в ее письме. – Она покачала головой. – Тем не менее мы не можем жить здесь до конца дней в качестве бедных родственников.

– Ты определенно можешь, – твердо сказал Оливер. – Ты для меня как сестра.

– Нет…

Оливер поднял руку, чтобы остановить ее.

– Я тебя прекрасно понимаю: тебе не хочется быть бедной родственницей. А сейчас, – он вздохнул, – я хотел бы удостовериться, правильно ли все понимаю. Дядя Альфред оставил тебе состояние главным образом в виде приданого и выделил солидные суммы для каждой из твоих сестер.

Фиона кивнула.

Оливер изучающее посмотрел на нее:

– Неужели он не оставил тебе ничего, на что можно жить, вести хозяйство и все такое?

– Оставил минимальную сумму на хозяйственные расходы, которой распоряжается солиситор и которой хватит до того момента, пока не приедет из Америки… мой суженый. – Произнося последние слова, Фиона едва не задохнулась. – Отец знал, что если он оставит в моем распоряжении слишком большую сумму, я найду способ уклониться от брака, который он организовал, и в этом он был, конечно, прав. – Фиона нервно зашагала по комнате. – Когда я узнала о состоянии нашего поместья, то потратила все, что было мне выделено, плюс то, что мне удалось скопить, на дорогу сюда. Уверяю тебя, отныне и вплоть до моей смерти у меня будет лишь небольшая наличность, спрятанная в моих вещах, на непредвиденные расходы.

– На тот случай, если тебе придется бежать из чужой страны, чтобы избавиться от нежеланного брака? – Глаза у Оливера сверкнули.

Фиона проигнорировала его тон.

– Именно. – Она сделала паузу, потом заговорила более спокойным тоном: – Поскольку большая часть денег предназначалась на хозяйственные расходы, возможны неоплаченные счета, один-два кредитора, которые могут нас преследовать…

Оливер вскинул брови:

– Все из Флоренции? Она махнула рукой:

– Расходы могут быть несколько больше, чем полагал отец, но, право же, Оливер, ты не должен смотреть на меня такими глазами. Смерть нельзя назвать дешевым мероприятием: траурные платья для четырех молодых женщин обходятся недешево…

Оливер нахмурился:

– Твои платья вряд ли годятся для траурных целей.

– Это тоже идея отца: он обусловил ношение траурных платьев в течение трех месяцев, не больше, поскольку считал, что черный цвет не слишком привлекателен. Подозреваю, он не хотел, чтобы, встречая меня, будущий муж увидел претенциозное рыжеволосое пугало. Это было весьма предусмотрительно с его стороны. – Фиона бросила на кузена грустный взгляд. – Я выгляжу ужасно в черном, да?

– Вовсе нет, – пробормотал Оливер.

– Итак, о расходах, – продолжила Фиона. – Ты даже не можешь себе представить, какое количество людей сочли своим долгом навестить нас в течение нескольких недель и выразить свое сочувствие. При этом все ожидали славного угощения, так что похороны отца и все сопутствующие мероприятия обошлись очень дорого. – Фиона вздохнула.