Патриция Райан: Солнце и луна

Хью наклонился, и его волосы упали на лицо, золотясь в лучах утреннего солнца. Благоговейно положил он руку на живот жены. Левую руку. Правая, в довершение к прежнему увечью, была повреждена в тот день в подвале, когда он освобождал Филиппу от железного ошейника. «Подумаешь! – сказал он позже в ответ на ее причитания. – Лучше изуродовать и без того страшную конечность, чем прекрасное лицо». Помимо этого, в память об их совместной миссии на его лбу появился шрам от кромки волос до самой брови. По этому поводу он выразился и того категоричнее: «Чем ужаснее лик шерифа, тем сильнее трепещут лондонские злодеи!»

Хью вздрогнул, когда что-то легонько толкнулось в его ладонь, потом счастливо засмеялся:

– Страсти Господни! Это будет вояка!

– Весь в отца!

Он потянулся к Филиппе, и они поцеловались, медленно и нежно.

В этот момент ей вспомнился вечер в Истингеме, когда она подглядывала за Грэхемом и Джоанной, не сознавая, что всем сердцем завидует этой паре. Ничего, не зная о жизни, она искренне верила, что не каждая женщина создана для семейной жизни. Если бы ей сказали тогда, что спустя всего один год она будет замужем за Хью Уэксфордом и беременна его ребенком, она бы посмеялась над такой нелепицей.

Но это случилось, и Филиппа была счастлива. Никогда жизнь не была так безмятежна, так полна счастливых мечтаний и надежд. Недаром в день венчания Орландо Сторци сказал, что они с Хью воплощают собой союз Солнца и Луны. Такие разные, их жизни соединились, чтобы создать нечто новое и невыразимо прекрасное.

Бабочка сделала круг над счастливой парой, вылетела в окно и поднялась над черепичными крышами Лондона навстречу солнцу, синему небу и мягкому теплу раннего лета.

Навстречу жизни.