Патриция Райан - Солнце и луна

– Как много вам известно о планах лорда Ричарда относительно меня? – спросила девушка.

Чтобы выиграть время, Хью сделал еще глоток чересчур сладкого на его вкус вина.

– Смотря, что сказано о них в письме.

– Только то, что он посылает вас за мной для аудиенции в Вестминстере, где разговор пойдет о деле величайшей важности, и что мне предстоит некая тайная миссия.

Значит, ему придется самому посвятить ее в детали.

– Лорд Ричард не принуждает меня соглашаться даже на поездку с вами в Вестминстер. Так он пишет, и я весьма этому рада. С чего бы мне срываться с места и пускаться в путь с таким…

Она отвела взгляд, чтобы скрыть… неприязнь? Страх?

– С таким, как я, – холодно подсказал Хью.

– Вот именно. Очевидно, лорд Ричард заранее угадал нелестный характер моих мыслей, потому что в письме говорится в основном о вас.

– Обо мне?!

– Поскольку предполагается, что мы проведем вместе два дня, он взял на себя труд заверить меня в вашей порядочности и самом благородном происхождении.

Предполагается, что им придется работать в паре, мысленно уточнил Хью, но решил оставить это при себе до Вестминстера.

– И что его милость изволил рассказать обо мне?

– Ничего, что помогло бы забыть лезвие у горла и угрозу лишить меня чести, – мрачно ответила девушка.

– Мы уже обсуждали, что я всего лишь…

– Всего лишь испытывали меня на прочность. – Она окинула его испепеляющим взглядом и подняла кубок. – То-то обрадовался бы лорд Ричард, узнай он, до чего ваши действия шли вразрез с портретом благородного рыцаря, который он мне нарисовал!

– Не могу поверить, что в его глазах я – благородный рыцарь.

– Тем не менее, он пишет… – Филиппа сверилась с письмом, – пишет, что вы принадлежите к одному из самых знатных семейств в Англии и что Уильям Уэксфорд, ваш отец, воспитал вас в лучших традициях рыцарства.

– Очевидно, он где-то недоглядел.

Филиппа окинула взглядом его растрепанные волосы, небритый подбородок, непритязательный наряд и серьгу в ухе.

– И все же лорд Ричард высоко ценит вас. Вот послушайте: «Уже в двенадцать лет Хью Уэксфорд славился техникой владения мечом. В восемнадцать он был посвящен в рыцарство и провел пятнадцать лет в разного рода битвах. Для многих он и по сей день живая легенда».

Сам того, не замечая, Хью сжал почти бесполезной правой рукой ножку кубка, как тысячи раз сжимал ею рукоять меча. Меча, который был ему теперь ни к чему.

– «Сэр Хью явился ко мне два года назад с рекомендательным письмом Ричарда де Клера, графа Чепстоу, известного как Ричард Крепкий Лук, под началом которого воевал на ирландской земле. В битве за Дублин его правая рука была искалечена ударом меча и стала бесполезна в бою. Граф Чепстоу, однако, счел, что человек столь доблестный и сильный духом может послужить отчизне как-то иначе – например, в моем ведомстве. Я был с ним полностью согласен, и мнение мое не изменилось, по сей день». – Филиппа вернула письмо в сумку и покосилась на руку с кубком. – Я думала, вы воевали в дальних странах.

– Я воевал там, где больше платили. Три года назад самым щедрым был Ричард Крепкий Лук, которому взбрело в голову снова усадить на трон ссыльного короля Лейнстера и взять в жены его дочь ради земель, которые когда-нибудь перейдут к нему по праву наследования. Этот замысел удался с помощью наемников, среди которых был и я, но в самом скором времени король Генрих завладел этим лакомым кусочком ирландской земли, а новоиспеченного короля сделал своим вассалом. Я знал, что этим кончится.

– Но все равно ввязались в эту войну ради денег, не так ли?

Хью стерпел ехидный тон, поскольку это была чистая правда.

– Поговорим позже, – сказал он спокойно, – когда вы поближе столкнетесь с жизнью.

Филиппа опустила глаза на свой кубок и задумалась. Топкая морщинка между ее бровями залегла вновь.

– Кто посвятил вас в рыцари, сюзерен отца?

– Да, но мне пришлось присягнуть на верность и самому отцу. Так он надеялся удержать меня в Уэксфорде, пока я не стану образцовым рыцарем. Но не слишком ли вы любопытны?

– Скорее любознательна, как каждый школяр. Итак, вы нарушили данную отцу клятву и стали наемником?

– На другой же день я покинул Уэксфорд и больше там не бывал.

– Вы что же, порвали все связи с семьей?

– Только с отцом. Мать умерла вторыми родами. Джоанна жила в то время в Лондоне, иначе я бы остался.

– Да, но… как же право наследования?

– Уэксфорд принадлежит не моему отцу, а его сюзерену и достался бы мне разве что волею случая.