Патриция Хэган - Звездный свет

– Селесты не будет на сеансе.

– Да-а? Значит, вместо нее пойду я. Поскольку остальные слуги не знают, что все это сплошное надувательство, они побоятся принять участие в таком деле. Стало быть, место мадемуазель Селесты достанется мне.

– Жаль, что вы не можете занять и мое место.

– Почему? Потому что вам страсть как не хочется держаться за руки с маркизом?

Сэм изумленно воззрилась на служанку.

– Да, да. – Теперь в глазах Франсины не было веселья. – Я знаю, что тут творится! И другие слуги тоже знают. Мы не слепые и видим, как вы все время его избегаете. И еще мне известно, что мадемуазель Селеста хочет ехать в Америку не со мной, а с вами, но маркиз не разрешает, потому как по всему видать: очень уж ему охота получить вас в полное свое распоряжение после того, как она уедет. Мне очень жаль вас, мадемуазель, правда жаль.

– Ничего, Франсина, из этой ситуации должен быть выход. И я найду его, обязательно найду! – придав своему тону уверенность, которой она вовсе не чувствовала, ответила Сэм.

Маркизу не понравилось, что Селеста отказалась принять участие в спиритическом сеансе мадам Эглантины, но он позволил Франсине занять ее место. Ему хотелось только одного – чтобы это сборище закончилось как можно скорее.

В центре библиотеки поставили круглый стол, покрытый белой скатертью, и шесть стульев; на столе горела единственная свеча. Сэм вся сжалась, когда маркиз по-хозяйски взял ее за плечо и усадил на стул рядом с собой.

Когда он отошел, чтобы поздороваться с гостями, Франсина прошептала:

– Та, что одета в белое, – мадам Фелис, старая дама рядом с ней – маркиза Эглантина, а третья – просто компаньонка.

Маркиза была облачена во все черное.

– Неужели она все еще в трауре? Через столько лет после смерти мужа? – удивленно спросила Сэм.

– Да, она поклялась не снимать траур, пока не узнает, почему был убит маркиз Доминик.

Сэм, усмехнувшись, заметила:

– Если она подождет еще немного, то сможет спросить его об этом лично.

Франсина хихикнула:

– Вряд ли она думает, что они с мужем окажутся в одном и том же месте.

Несмотря на всю свою тревогу, Сэм не удержались и фыркнула, за что удостоилась ледяных взглядов остальных участников сеанса. Маркиз не дал себе труда представить собравшимся ни компаньонку, ни служанку своей дочери, но Сэм это было все равно. Происходящее становилось все забавнее; она даже обрадовалась, когда мадам Фелис попросила всех взяться за руки: хотя держать холодную, влажную руку маркиза было очень противно, это все же лучше, чем если бы он трогал под столом ее колени.

Сэм вздрогнула, когда где-то вне библиотеки раздался звук скрипки.

– Небесная музыка, – с блаженной улыбкой прошелестела маркиза.

– Не бойтесь. Так надо, – наклонившись, шепнула Франсина.

– Я уже и сама догадалась, – прошептала в ответ Сэм. Мадам Фелис повелительно сказала:

– Сохраняйте молчание. И закройте глаза.

Когда воцарилась тишина, мадам Фелис заговорила и несколько минут произносила что-то вроде заклинания. Сэм стало скучно; она открыла глаза и тайком посмотрела на маркизу.

Та сидела, выпрямившись и сильно откинув голову назад, как будто впала в транс.

Маркиз больно сжал руку Сэм, чтобы наказать ее за то, что она открыла глаза. В ответ девушка скорчила ему гримасу: если бы он сам подчинялся правилам, то не узнал бы, что ее глаза открыты. Внезапно Сэм услышала исходящий из-под стола хруст и вся напряглась. Франсина снова нагнулась к ее уху и прошептала:

– Она щелкает суставами пальцев на ногах. Это старый трюк.

– Вы слышите нас? – неожиданно вскричала мадам Фелис.

Сэм вдруг ощутила что-то вроде порыва ветра. Свеча погасла, и комната погрузилась в темноту. Мадам Фелис резко спросила:

– Это вы, маркиз Доминик? Дайте нам знать, что вы здесь!

Сэм старалась не рассмеяться. Сидящая рядом Франсина тоже сдерживалась из последних сил. Обе слышали взволнованное, частое дыхание маркизы, но больше всего их смешил храп ее компаньонки, которая успела крепко заснуть. Внезапно прямо сзади них раздался мужской голос, и у них разом пропало желание смеяться.

– Я здесь, – глухо произнес голос.

Маркиза тихо вскрикнула, и мадам Фелис тут же приказала ей замолчать, чтобы не отпугнуть дух.

– Сегодня я не уйду, пока не скажу правду, – провещал голос.

Маркиза, проигнорировав указания медиума, возопила:

– О Боже! Любимый мой, как я ждала этой минуты!

Мадам Фелис раздраженно прошипела: