Синтия Хэррод-Иглз - Подкидыш

– Милорд, по-моему, я помню этого человека – он был овцеводом с севера?.. – Глаза девушки молили, чтобы ей сказали, что она ошибается, но лорд Эдмунд не заметил её отчаянного взгляда.

– Да, именно так. Эдуард Морлэнд из Йорка. Ему принадлежат обширные земли к югу от города. Фактически Морлэнд – один из богатейших людей Йоркшира и ценное приобретение для партии войны Мы рады заполучить этого человека, ибо столь надежно скрепленный союз...

– Но, милорд, фермер?!

Воцарилась напряженная тишина, и Элеонора поняла, что в своем отчаянии позволила себе прервать опекуна, совершив тем самым ужасный проступок. Лицо лорда Эдмунда потемнело, когда он вновь посмотрел на неё.

– Да, досточтимая госпожа, фермер. Имеющий единственного сына, который должен стать наследником этого фермера и вашим мужем. И позвольте мне напомнить вам, что, хотя вы и можете считаться девицей из знатной семьи, но в действительности состоите с ней в весьма отдаленном родстве, и что у вас нет приданого – вообще никакого приданого. Так что предложение очень выгодное, и если я и ожидал что-то услышать от вас, то только слова благодарности.

Щеки Элеоноры теперь горели огнем, и она опустила голову, стараясь сдержать подступающие слезы. Добрейшая Белль позволила своей руке как бы невзначай лечь на плечо подруги, и хозяйка замка заговорила сама, стараясь отвлечь от девушки внимание своего мужа.

– Конечно, Элеонора признательна вам, милорд. Я думаю, она просто растерялась, услышав столь поразительную новость. Когда же, благодарение Богу, мы можем ожидать дорогих гостей?

– Они уже в пути, моя милая. Они должны прибыть послезавтра, к ужину.

– Так быстро? Да, вот это и правда новость!

– Да, послезавтра. Они останутся на несколько дней, возможно, на неделю, пока будет длиться обручение, а потом увезут госпожу Элеонору с собой.

Белль почувствовала, как под её рукой напряглось плечо Элеоноры, и проговорила мягким, обеспокоенным голосом:

– Ей надо будет уехать в конце недели? Но мы же надеялись, что она сможет остаться со мной до тех пор, пока мне не придет время рожать...

– Нет, моя дорогая. – Лорд Эдмунд непреклонно покачал головой. – Это бесполезно. Мы должны поспешила следом. Габи была когда-то кормилицей Элеоноры, потом растила её, а теперь стала горничной молодой госпожи. Мать Элеоноры умерла, когда та была совсем крошкой, и Габи фактически заменила девушке её.

Когда Элеонора повернулась к толстухе в конце аллеи, Габи была потрясена выражением глубокого отчаяния, которое увидела на лице своей дорогой девочки.

– Что случилось, госпожа? Что с вами? – вскричала служанка.

– Ах, Габи! Милорд только что сказал мне... Я должна выйти замуж!

Старая няня перевела дух. Господи помилуй, всего-то и делов!

– Но, госпожа, – рассудительно проговорила она, увлекая Элеонору в тень беседки и усаживая её рядом с собой на маленькую деревянную скамеечку, – вам уже восемнадцать лет. Вы и должны были ждать замужества, все верно! Большинство девушек венчается гораздо раньше, вы же знаете.

– Да, Габи, но ты не понимаешь главного. – Элеонора трагически взглянула. – Они хотят выдать меня замуж за сына какого-то фермера. Фермера из Йоркшира!

Габи печально покачала головой.

– Вы слишком возгордились, моя маленькая леди. Это очень хорошая партия. Не та, конечно, которую я желала бы для вас, дочери джентльмена, но, тем не менее, все равно очень хорошая партия. Ваш суженый – единственный сын в семье и наследник приличного состояния. Отец этого юноши очень богат и постепенно приобретает все большее влияние наверху, в окружении короля. И помните, ангел мой, у вас нет приданого. Человек более высокого положения никогда не женится на вас.

– Не женится? – прошептала Элеонора. – Он может, если... если любит меня.

Габи фыркнула, что должно было означать глубочайшее пренебрежение.

– Любовь! Что общего замужество имеет с любовью? Вы порете чушь, госпожа, и сами прекрасно понимаете это. Вот когда вы обвенчаетесь, тогда и любите себе на здоровье. Вы возлюбите своего мужа, как учит нас Библия, и будете счастливы.

– Я не возлюблю его, – тихо проговорила Элеонора низким, грудным голосом, и глаза её сердито сверкнули. – Они могут выдать меня замуж за этого грубого северного варвара, но он никогда не завладеет моим сердцем. Я ненавижу этого человека.

Габи при этих словах машинально перекрестилась, но лицо её потемнело от возмущения и гнева.

– Вы испорченная девчонка! – воскликнула толстуха. – Чтобы я больше никогда не слышала подобных слов! Да ведь это же ваш святой долг! Сам Господь Бог повелел: жена да возлюбит мужа своего...