Дженнифер Эшли - Как спасти репутацию

Они оделись: Александр – в тускло-черный костюм, Миган – в синее домашнее платье. В доме был огромный гардероб, полный нарядов; когда портные шили для Миган городские туалеты, Александр приказал им сшить более удобные платья для отдыха в деревне.

– Ты сделал из этого места большой секрет, – с обидой в голосе сказала Миган, когда он зашнуровывал на ней корсет.

– Хотел удивить. Здесь на озере отличная рыбалка. Как думаешь, Алексу понравится?

Миган посмотрела в окно: зеленый луг, озеро на краю леса.

– По-моему, Алекс будет в восторге. Как и я.

– Приедем сюда сразу после того, как я закончу в городе одно дело.

Она вскинула брови.

– А как же наши графики? Как же выходы в свет в качестве великого герцога и великой герцогини?

– На несколько недель пошлем к черту все графики. Если бы я не так старался каждую минуту быть великим герцогом, может, и мой первый брак был бы настоящим.

– Не знаю, – задумчиво сказала Миган. – Из того, что ты говорил о Сефронии, я поняла, что она любила не тебя, а свое высокое положение при тебе. Она обожала быть великой герцогиней. Ей бы следовало больше тебя любить.

– Меня трудно любить.

– Нет ничего легче. – Миган поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Он провел рукой по спинке корсета, нащупал застежку.

– Не говори так, если торопишься домой.

– Юлий ждет нас в карете. Ручаюсь, с нетерпением.

Александр ей сказал, что ночью Иган, убедившись, что все в порядке, забрал всех в дом камердинера, чтобы отогреться. Остаток ночи они пили нвенгарийское вино, рассказывали всякие байки и играли в карты. Мин исчез, но это типично для Мина. Миган подумала, что догадывается, куда он исчез.

– Юлий может еще немного подождать, – пробормотал Александр, развязывая корсет. Миган обняла его за шею и разрешила ему делать все, что он хочет.

Встреча великого герцога Александра и принца Меттерниха, премьер-министра Австрии, проходила в Карлтон-Хаусе, Александр попросил короля предоставить им комнату в этом дворце. Меттерних прибыл в Англию для дипломатических переговоров, и Александр не видел причин не воспользоваться этим визитом.

Меттерних был элегантным господином с тщательно завитыми волосами и полным лицом. Они сидели в позолоченных креслах, лицом друг к другу, рядом с каждым стоял графин и бокал; лакей разлил вино и удалился. Александр потребовал встречи строго наедине.

После прелюдии в виде вопросов о здоровье членов семьи и поздравлений Александра с недавней женитьбой Александр заговорил о деле, объяснив, почему он загнал в угол спасителя Австрийской империи.

– Ваш прихвостень, Отто фон Гогенцаль. Пожалуйста, не давайте ему меня раздражать.

Меттерних махнул рукой в кольцах и взялся за бокал, всем видом показывая, что Гогенцаль – пешка в игре, о которой и говорить не стоит.

– А, Отто фон Гогенцаль. Он отозван в Вену. Надеюсь, у него есть загородный дом, где он вместе с женой будет разводить розы.

– Я знаю, что он действовал против ваших желаний и даже без вашего ведома, – сказал Александр. – Но он ваш. Надеюсь, я не испугал вас, когда доставил… посылку.

У Меттерниха блеснули глаза. На следующее утро после того, как Миган его исцелила, Александр отправил Юлия с помощниками с заданием связать фон Гогенцаля и бросить к порогу загородного дома Меттерниха, В карман Гогенцалю Александр сунул записку, в которой все объяснил.

– Капризная шалость, но я уважаю свои капризы, – продолжал Александр так холодно, как не говорил никогда в жизни. – Однако если один из ваших приспешников окажется так глуп, что снова станет угрожать моей жене и сыну, заплатите вы, дорогой мой Меттерних, и дорого заплатите.

Меттерних задумчиво отхлебнул вина. Он был умный человек, не допустил распада Австрийской империи, объединил ее без применения силы и особых уловок.

– Если бы Нвенгария была австрийской, такого бы не случилось. Подумайте об этом, мой друг. Вашей маленькой стране не придется бояться России или оттоманов.

– А австрийцев? – сухо сказал Александр. – Мы никогда не поклонимся вам, не покоримся, не впустим в свою страну. Привыкайте к этой мысли.

Меттерних вздохнул.

– Я и не думал, что вы скажете: «О, пожалуйста!» – и вручите мне ключ от Нвенгарии. Но должен вас спросить, ваша светлость, раз уж мы с вами наедине, – почему? Почему вы не хотите стать частью большого целого, частью самой могучей и богатой империи Европы? Другими словами, почему вы, нвенгарийцы, такие чертовски упрямые?