Конни Брокуэй: Безрассудный

Остановилась перед пруссаком. Он поднял голову и посмотрел на нее тусклыми, безнадежными глазами.

– Этот человек умрет, если его не согреть, – сказала она.

– Да, – равнодушно согласился Арман. – Пруссак.

Она продолжала рассматривать дрожащего человека.

– Но возможно, когда-нибудь мне захочется пруссака, – произнесла она совершенно спокойно и прошла дальше.

Арман немедленно приказал снять наручники с пруссака, обтереть его и накормить.

«Если бы это была не мадам Нуар, можно было бы принять ее замечание за сострадание», – цинично подумал Рейн.

Она подошла к молодому англичанину. Арман следовал за ней.

– Он новенький, мадам. Англичанин. Молодой. Пощупайте. – Он трещал, как торговец на аукционе. – Решайте. Никогда не замечал у вас застенчивости.

Она подняла голову юноши за подбородок. Его нижняя губа дрожала.

– Очень молод. – Ее голос звучал неуверенно. – Но, вы говорите, англичанин…

– Прошу вас! Я из благородной семьи. Меня нельзя так использовать! – зарыдал юноша. – Я не тот, кто вам нужен! Я не тот…

– Я – тот, кто вам нужен.

Мадам резко обернулась, всколыхнув вуаль. Она склонила голову к плечу и еще больше стала похожа на маленькую, прилизанную хищную птицу.

– Месье – англичанин? – спросила она, и в ее голосе прозвучала заинтересованность.

– Да. – Он настороженно смотрел на нее. – Англичанин. Англичане в вашем вкусе, мадам?

– Возможно.

Арман поспешно подошел к ним. Он схватил Рейна за волосы и дернул его голову назад.

– Вот, мадам. Давайте. Смотрите. Я знаю, что мадам очень тщательно делает свой выбор.

Она приблизилась. Пряный аромат ее духов наполнил его ноздри, неожиданно разбудив спящие чувства. Женские духи. На него вдруг нахлынули чувственные образы из почти забытого прошлого, заполнили его мысли и воображение.

Мускус и цветы, чистота, томные обещания. Женственность и непорочность, все одновременно. Напряженные тела, сладкая истома. Внезапность этих воспоминаний ошеломила его своей силой.

Рейн закрыл глаза и сделал глубокий вдох ртом, пробуя ее аромат на вкус. Он пять лет не был в одной комнате с женщиной, но могло ли это одно объяснить его волнение?

Эта женщина была проституткой, развратной шлюхой, олицетворением непристойности, а он, хоть и был когда-то распутным юношей, готовым к любому любовному приключению, все же никогда не включал извращения в длинный список своих пороков.

И тем не менее один ее запах возбуждал его.

– Потрогайте его, – настаивал Арман.

Неужели она заколебалась, прежде чем прикоснуться к нему? Заметила ли она невольное движение его тела вперед, навстречу ее руке? Когда ее пальцы прикоснулись к его обнаженному телу, он позабыл обо всем.

У него перехватило дыхание. Он отшатнулся. Не потому, что его привело в ужас ее прикосновение. Как раз наоборот. Ее тонкие пальчики скользнули с его груди вниз, к животу. Рейн задрожал в предвкушении мига, когда ее рука окажется еще ниже. Плоть его восстала. Инстинктивно Рейн жаждал продолжения интимных ласк.

Ее взгляд упал на свидетельство его вожделения. Она резко отдернула руку, словно девственница.

– Мадам желала получить крепкий орешек? – спросил Арман. – Вот вам один из них. Наглый. Молодой. Здоровый.

– Не думаю…

– Простите, мадам. – Слуга неуклюже шагнул вперед.

– Что, Жак?

– Мне кажется, этот вам вполне подойдет.

Рейн внимательно посмотрел на великана Жака. С каких это пор слуга смеет давать хозяйке советы, да еще в таком деле?! Однако она не одернула его, а заколебалась, а потом указала на юношу-англичанина.

– Может быть, он, – сказала она, и Рейну показалось, что она спрашивает совета. – Он…

– Слишком молод, – закончил Жак предостерегающим тоном.

Рейн в отчаянии заскрипел зубами. Она должна выбрать его. Должна.

– Я буду таким, каким мадам пожелает меня видеть. – Он вытолкнул из себя эти слова и сам удивился тому, как легко ему это удалось, как легко он отбросил последние остатки гордости. – Я сделаю все, что пожелает мадам.

И он затаил дыхание.

– Хорошо, – в конце концов произнесла она. – Я его беру.

Жак одобрительно кивнул.

– Очень хорошо, – сказал Арман. – Я пошлю с вами двух охранников.

– Нет необходимости, – возразил Жак, вручая Арману тяжелый на вид бархатный мешочек.

Рейну понравилась самоуверенность слуги.

– Нет есть, месье, – настаивал Арман. – Я знаю этого человека.

Мадам махнула рукой.

– Разве прежде были проблемы? – холодно спросила она. – Мне не нужны зрители. Я желаю… остаться с ним наедине.