Стефани Блэйк - Великолепная страсть

– О, прошу прощения, – забормотал испуганный молодой человек, – я не хотел…

Поддавшись внезапному импульсу, Майра зажала ему рот рукой.

– Ничего, все в порядке. По правде говоря, мне приятно твое прикосновение. Я уже начала было думать, что ты этого никогда не сделаешь.

Их глаза встретились, и они долго не мигая смотрели друг на друга. Наконец Боб медленно поднял руку и прикрыл ею руку Майры, все еще зажимавшую ему рот. Он сжал ее нежную ладошку, потом поцеловал ее.

Майра затрепетала и придвинулась ближе к нему. Она подняла лицо, как бы приглашая поцеловать ее, и губы ее слегка приоткрылись. Он было попятился, но Майра цепко ухватила его за плечо и сказала:

– В чем дело? Я пугаю тебя?

Казалось, он смущен.

– Нет, конечно, нет… хотя да. В известном смысле пугаешь. Ты такая красивая… такая нежная, как сказочная принцесса. – Он покачал головой: – Ты кажешься нереальной.

Она рассмеялась:

– О, поверь мне, я вполне настоящая. Я состою из плоти и крови, как и ты… Позволь показать тебе.

Она обвила рукой его шею, привстала на цыпочки, предлагая ему поцеловать ее. Не долго думая он прижался ртом к ее губам. И Майре показалось, что она очутилась в волшебном мире, как Алиса, прошедшая сквозь зеркало. Она приоткрыла один глаз и посмотрела куда-то вверх, выше его щеки. Вокруг них колыхались зеленые кроны деревьев и видно было синее небо, а ветки напоминали цветные спицы колеса.

Майра так живо и остро ощущала свое тело, как ни разу за все четырнадцать лет жизни. В ее жилах ритмично пульсировала горячая кровь. Каждая ее клеточка будто ожила и завибрировала, и это было удивительное ощущение, какого она никогда еще не испытывала, но предвкушение которого и прежде смутно посещало ее в теплые весенние и летние вечера, когда она лежала в темноте, уставившись в потолок своей спальни.

Она чувствовала его жесткое, твердое молодое мужское тело, чувствовала его руку на своей спине, его грудь у самой своей груди. Но в первую очередь она испытывала все нарастающее давление его мужского органа, вплотную прижатого к ее животу. И нельзя было бы сказать, что это очень огорчало Майру. Секс вызывал в ней постоянный и острый интерес, и в разговорах ее товарок по школе он был преобладающей темой. Они знали, чем занимаются в постели мужчины и женщины и отчего появляются дети. Но между отвлеченным знанием и личным опытом зияла пропасть.

Когда они разомкнули свое страстное объятие, не обмолвившись ни словом, то направились в поле, где высокая кукуруза волновалась под ласковым ветром. И она поглотила их, втянула в иной мир живой зелени, желтизны и золота и белых, как коробочки хлопка, облаков, то и дело проплывавших по ослепительно синему небу.

Он повел ее к маленькой прогалине, где они легли рядом. Майра перекатилась на спину и обхватила его руками за шею, опрокинув на себя. Он целовал ее глаза, губы и шею, доводя ее страсть до почти непереносимой силы.

Она просунула руку между их тесно прижатыми друг к другу телами и ощупала упругость под тканью его рабочих штанов.

Он судорожно вздохнул и попытался отодвинуться, с недоверием глядя на нее. Потом виновато опустил глаза, и лицо его стало пунцовым.

– Я… я… прошу прощения, – запинаясь пробормотал он. – Не знаю, что это на меня нашло. Я увлекся. Это бывает с мужчинами. Тебе следует дать мне пощечину.

– За что это?

– За то, что веду себя как животное.

– Мы все животные, и твое поведение вполне естественно и нормально. Что касается меня, Боб, я и сама испытываю такую тягу к тебе, что просто не владею собой.

С лукавой улыбкой она протянула руку и снова дотронулась до него.

– Умираю – хочу поглядеть на «это». Меня это так интересует.

– Правда?

Казалось, он ей не поверил.

– Конечно. Я ведь никогда не видела «этого» у мужчин. И неужели у тебя нет желания взглянуть на меня?

Он лишился дара речи.

– Конечно, тебе тоже этого хочется. Так давай же, не медли.

Она расстегнула свою рубашку от верха до талии и распахнула ее. Боба будто загипнотизировали. Без всякого жеманства Майра спустила бретельки своей нижней сорочки и обнажила высокие и крепкие груди с дерзко приподнятыми вверх сосками.

Она протянула к нему руку и, крепко захватив его ладони, потянула их к своей груди. Прикосновение его больших грубых, заскорузлых от тяжелой работы рук привело ее в экстаз. Ее соски затрепетали в его ладонях.

Дрожащими пальцами она расстегнула его штаны, и его твердая и горячая мужская плоть наполнила обе ее ладони. Она нежно и любовно ласкала и гладила его орган до тех пор, пока он не запротестовал.