Данелла Хармон - Пират в моих объятиях

Губы Марии побелели.

– Не беспокойтесь, мисс Холлет, я этого не сделаю. У меня есть другая идея. Устроить показательную казнь на суше куда лучше, как вы считаете? В назидание тем негодяям, которые остались жить, таким как Уильямс, Тич, Лебус. – Инголз взял свой кубок, посмотрел на свет и выпил вино медленно и с удовольствием. – Видите ли, мисс Холлет, мы оставляем тело на виселице до тех пор, пока оно не разложится, и каждый проплывающий мимо пират увидит его, что служит им хорошим уроком.

– Замолчите! – закричала Мария, затыкая уши.

Его желтовато-коричневые глаза были холодными и злыми, как у змеи.

– Вас огорчает такая перспектива, мисс Холлет? Напрасно. Вы тогда сможете навещать своего принца сколько угодно. – Увидев ужас в глазах Марии, Инголз разразился злорадным смехом.

Мария отвернулась. Ее взгляд блуждал по комнате, стараясь прогнать кошмарное видение, вызванное его словами.

– Не пытайтесь что-то придумать, мисс Холлет. Уверяю вас – ничто не может спасти его шкуру. Кроме того, я не спущу с вас глаз. Вы будете сидеть взаперти, возможно, за исключением дня казни, когда вы лично будете сопровождать меня.

– Что?!

– Да вы просто обязаны присутствовать. Мы не можем допустить, чтобы ваш любовник покинул этот свет, не бросив прощального взгляда на свою любимую леди. Ему будет приятно видеть вас, особенно в моем сопровождении. Мы окажем ему честь. Только представьте себе, как легко ему будет умирать, зная, что вы в надежных руках.

– Никогда! – закричала Мария, хватаясь за вилку. – Я никогда не соглашусь на это, вам понятно? Никогда! Чтоб вам сгореть в аду, Инголз! Я ни за что на свете не допущу, чтобы Сэм сошел в могилу, думая, что я предала нашу любовь!

В Инголза полетела вилка, но тот увернулся, и она пролетела в дюйме от его уха. Капитан перехватил руку Марии, когда она собиралась ударить его по лицу, и так выкрутил ее, что Мария взвыла от боли.

– А сейчас послушай меня, гадюка, – прошипел он. – Нравится тебе это или нет…

Стук в дверь прервал его.

– Войдите, черт возьми!

Вошел слуга.

– Капитан Инголз?..

– Что еще?

– Какой-то джентльмен хочет видеть вас, сэр. Он уполномоченный его превосходительства губернатора. Я могу впустить его?

– Непременно, – резко бросил Инголз.

Слуга поспешно покинул комнату. Инголз оттолкнул Марию. Его взгляд с презрением пробежал по ее растрепанным волосам и мятому платью, покрытому пятнами крови капитана пиратов.

– Сними с себя эти тряпки и надень что-нибудь поприличнее, – сказал он с отвращением. – Видеть тебя в одежде, пропитанной кровью пирата, оскорбительно для любого человека.

Мария взглянула на него полными презрения и ненависти глазами:

– Лицемер! У тебя самого руки по локоть в крови, капитан, и когда-нибудь тебе придется ответить за это. Ты винишь Сэма за смерть своего кузена, не так ли? Так позволь сказать тебе, что это твой кузен послал «Уэсли» на верную смерть, а не Сэм. Не веришь? Я говорю правду! И ты имеешь наглость называть Сэма убийцей? Ха! Мне кажется, что это в вашей семье заложена тяга к убийству. Сначала твой кузен с его желанием стать героем, а теперь вот и ты. Вы и есть настоящие убийцы! Твой кузен в ответе за смерть многих людей с «Уэсли», а твоя вина – в гибели многих людей, сражавшихся с твоим проклятым фрегатом! Все они были моими друзьями, и их кровь ляжет тяжелым грехом на твою душу, Инголз.

– По велению короля я просто выполнял свой долг, – сказал Инголз, поднимая кубок.

– Долг? – возмутилась Мария. – Ты называешь убийство долгом?

– О, ради Бога, перестань называть военных моряков убийцами. Мы имеем дело с пиратами, не более того.

Возмущенная, Мария вскочила на ноги, но тут раздался стук в дверь.

– Войдите, – прозвучал размеренный голос капитана, затем, понизив его до свистящего шепота, он просипел: – Что он подумает, черт побери, когда увидит твое платье?

– То же, что увидев мои запястья! – ответила Мария, протягивая к нему покрытые синяками руки. – Не волнуйся, Инголз, я о многом могу рассказать.

Дверь открылась. Затаив дыхание, Мария сжалась на стуле. Она ожидала увидеть высокую внушительную фигуру, но вошел человек без обычного для официальной особы парика. Каштановые, тронутые на висках легкой сединой волосы этого в общем-то молодого человека были коротко подстрижены. На вид представителю губернатора было едва за тридцать, но ходил он слегка прихрамывая, и сутулые плечи делали его еще старше. Он шел, опираясь на палочку, его руки и ноги заметно подрагивали.