Данелла Хармон - Сущий дьявол

Плотские наслаждения — вот, пожалуй, и все, что Оксфорд дал Деймону Эндрю Филиппу де Вольфе, шестому маркизу Морнингхоллу, четвертому графу де Вольфе, наследнику одного из богатейших имений в Англии.

Он овладел греческим и латинским, еще будучи десятилетним ребенком. Он зевал над Аристофаном, Еврипидом и даже Фукидидом, чьи труды не пробуждали в нем ни стимула к приобретению знаний, ни желания поспорить с древними мудрецами. Он знал больше, нежели многие оксфордские воспитатели и преподаватели, ему было тошно в комнатах в Пекуорт-Куодрэнгле, и он не делал секрета из того, что от всего этого его просто тошнит.

Ибо лорду Морнингхоллу было всего пятнадцать лет от роду, он провел в старинном колледже христианской церкви в Оксфорде несколько месяцев и не нашел здесь ничего, что бы его заинтересовало.

Кроме хорошенькой юной племянницы декана.

Она была на три года старше его. И сейчас лежала рядом с ним. Золотистые волосы ее запутались в траве, юбки были задраны, открывая белеющие в полутьме полные бедра. Нужно сказать, все это было проделано без помощи самого Морнингхолла. Сейчас девушке не было никакого дела ни до величественной красоты окружающих их древних зданий, ни до ароматов ночи, ни до музыки фонтана, лепечущего под тихим звездным небом. Большой Том — старинный величавый колокол в центральной башне — начал отбивать удары: бом… бом… бом… оповещая, что все студенты с этого момента должны находиться в своих спальнях.

Бом… бом… бом…

Колокол предупреждает его, шевельнулась мысль у Деймона, но он тут же отбросил ее, ибо ничто не могло отвлечь его внимание от прохлады земли, мускусного аромата зелени, бархатного, усыпанного мириадами звезд неба. Какое удивительное, невыразимое ощущение — лежать рядом с изумительным, таинственным созданием, касаться рукой ажурных кружев и воздушных юбок, скользить ладонью по внутренней стороне бедра, защищенного тонким шелковым чулком, а потом подцепить пальцем сперва один, затем другой чулок и медленно спустить их вниз. При этом видеть, что лежащая рядом нимфа поощряет эти действия прикосновениями рта и рук, прерывистыми стонами. Разделавшись с чулками, вновь отправить руку вверх вдоль атласного бедра, навстречу неведомой тайне.

По мере медленного продвижения руки вверх сердце Деймона колотилось все громче и чаще. Он прижался лицом к девичьей шее, вдыхая аромат ее кожи и волос, пахнущих розой. Сладостно постанывая, нимфа ободряюще поглаживала его спину, плечи, ягодицы. Мелькнула последняя более или менее связная мысль о том, что из темной комнаты за ним могут подглядывать однокашники. Но именно в этот момент его ищущие пальцы достигли заветной тайны — шелковистых завитков внизу девичьего живота — и вмиг исчезли все мысли.

В этом гнездышке было так тепло, так уютно, так мягко — и чуточку влажно. Он накрыл ладонью упругий холмик, поросший густыми шелковистыми волосками. Его пальцы скользнули ниже, между бедер.

Девушка застонала и раздвинула бедра. «Господи, надеюсь, что я делаю все правильно», — подумал Деймон.

По-видимому, все было правильно, потому что, как только он погрузил свой палец в обнаруженную им расщелину, девушка громко застонала, закрыла глаза и впилась ногтями ему в спину. Деймон со всем пылом стал исследовать неведомые ему влажные складки, воплощающие собой женственность, а девушка только ахала и тихонько всхлипывала. Обретя некоторую уверенность, Деймон поцеловал ее в шею и ароматную грудь, продолжая одновременно пальцами ласкать влажные, скользкие лепестки. Затем, осмелев, он погрузил средний палец поглубже, а большим нащупал тугой узелок — бутон страсти — и принялся его ласкать.

— Ой, Деймон! — ахнула девушка, обхватила его голову руками и прижала к себе. Она словно обезумела. Запустив пальцы в его волосы на затылке, она дергалась и извивалась, целовала в губы и разгорячено повторяла: — Да-да… Потрогай меня… Да-да, правильно, здесь…

Рот у нее был горячим, язык дерзким и настойчивым. Деймон чувствовал, что его тело начинает полыхать. Похоже, он все делает правильно. К черту всю эту латынь и прочую чепуху! Ничего путного университет ему не дал. А вот мисс Сара Черуэлл дала! И это не идет ни в какое сравнение! Это великолепно! Это грандиозно! Спасибо тебе, Оксфорд!

Деймон прервал поцелуй, чтобы глотнуть воздуха.

— Я… не делаю тебе больно? — каким-то странным, незнакомым самому себе голосом спросил он. Хорошо еще, что не дал петуха.