Бертрис Смолл - Возлюбленная

Размашистыми шагами Карл направился к двери. Прежде чем покинуть комнату, он задержался на секунду.

– Сейчас уже довольно поздно, – сказал он, – подобрать вам подходящее жилье здесь во дворце. Может быть, мисс Гилфорд позволит вам разместиться в ее апартаментах.

– Я согласна, ваше величество, – не задумываясь, выпалила Дизайр и тут же смутилась. От сознания этой непозволительной смелости краска бросилась ей в лицо.

Но в это время его величество уже вышел за дверь и позвал к себе Уилла Чиффинча.

Когда Дизайр вместе с Морганом появились в апартаментах, Либби дожидалась хозяйку в спальне, чтобы помочь ей приготовиться ко сну. При виде высокого темноволосого мужчины в рваной, намокшей от дождя рубашке и забрызганных штанах горничная открыла рот от удивления и застыла на месте с округлившимися глазами. Морган, держа Дизайр за руку, невозмутимо осмотрелся по сторонам. Сгорая от нетерпения поскорее остаться с ним вдвоем, Дизайр собралась отпустить Либби. На лице у нее появилась радостная улыбка, в глазах замелькали зеленые искорки. Она отвела в сторону ошеломленную горничную и сказала ей что-то на ухо так, чтобы ее не слышал Морган.

Служанка с любопытством взглянула на Моргана, сделала реверанс и быстро удалилась в соседнюю комнату с ванной, плотно прикрыв за собой дверь. Дизайр отстегнула ожерелье и положила его на туалетный столик.

– Что случилось? Почему девушка не осталась помочь тебе раздеться? – спросил Морган.

– У нее есть более неотложные дела. – Дизайр посмотрела на него с интригующей улыбкой. – Может быть, ты заменишь ее и поможешь мне, если, конечно, не разучился?

– С большим удовольствием, мадам. Морган принялся ловко расстегивать пуговицы на лифе ее роскошного наряда, но через минуту прервал это занятие, – отодвинул прядь волос и поцеловал ее в затылок.

Приятная дрожь пробежала у нее по телу. Наконец, на ней осталась одна шелковая сорочка. Присев на край широкой постели под балдахином, она шутливо приказала:

– Теперь туфли и чулки.

Морган опустился на колени и снял с нее атласные туфли, а затем начал закатывать вниз чулки, но остановился и прижался губами к ее гладкой белой коже. Его горячий рот обжег ей кожу.

– Что еще прикажете, леди?

Не дожидаясь ответа, Морган приподнял ее сорочку и попытался осторожно раздвинуть ей ноги, но Дизайр быстро запустила пальцы в его густые темные волосы и решительно отодвинула его голову. В недоумении он тихо вскрикнул.

– Не сейчас, – сказала она с напускной строгостью.

Морган поднял на нее глаза и остановился, сбитый с толку ее насмешливым взглядом.

– Только что ваша светлость во всеуслышанье заявляла, что жаждет видеть меня в своей спальне, а теперь отвергает мои ухаживания, – с притворным возмущением сказал Морган.

Одним быстрым и легким движением Дизайр вскочила с постели, обняла его за плечи и повернула к зеркалу.

– Посмотри на себя, – продолжала она в прежнем насмешливо-строгом тоне, – разве можно ложиться в постель с таким перепачканным трубочистом. Сначала приведи себя в приличный вид, а потом, может быть…

– Я вижу результаты твоего пребывания во дворце. По-моему, ты задержалась здесь слишком долго. Боюсь, что теперь ты захочешь сделать из меня придворного хлыща, с ленточками на штанах и надушенными перчатками. В таком случае я вынужден тебя разочаровать.

– Ради Бога, замолчи! Я не имею в виду ничего подобного. Думала, тебе самому будет приятно освежиться в ванне, прежде чем лечь в постель.

Она обвила его руками, потом, просунув одну руку ему под рубашку, принялась щекотать. Побегав пальцами по груди и ребрам, она погладила его по животу.

Он перехватил ее руку и тихо засмеялся, позволив увести в соседнюю комнату, где Либби уже наполнила ванну водой, а сама ушла спать.

– Полагаю, ты не допустишь, чтобы я раздевался и принимал ванну без помощи лакеев, – заявил Морган с насмешливо-вызывающим видом.

– Я сама буду прислуживать вам, мой повелитель.

Дизайр начала расстегивать ему рубашку, стараясь унять дрожь в руках. Потом отстегнула ремень.

– Штаны и сапоги я пока еще сам в состоянии снять, – сказал Морган.

Усевшись на мягкую скамеечку, он стянул с ног сапоги и скинул штаны. Потом поднялся и выпрямился во весь рост – высокий, статный, широкоплечий, с узкими стройными бедрами. Когда Дизайр взглянула на него, ее обуяла тоска по его дивному телу, но она решила не трогать его и дать ему, наконец, вымыться.