Линда Уинстед: Ангел-хранитель

– Простите, – коротко сказала Мел, – надеюсь, я не ушибла вас.

Максвелл улыбнулся:

– Все в порядке, спасибо. Боже, ну и беспокойный дом. – С этими словами он поднялся по лестнице к себе в комнату.

Кармелита молча изучала выражение обоих лиц. Она покачала головой. Ну и парочка! Хотя… К ее удивлению, Мел схватила старую шляпу:

– Ну, видишь? Неуклюжий идиот.

Кармелита уступила, позволив Мел водрузить бесформенную шляпу на свои прекрасные волосы. В конце концов, это всего лишь небольшая стычка накануне предстоящей войны.

Из краткого признания Мел было ясно, что какой-то мужчина причинил ей боль. Сама Кармелита считала, что от этого есть только одно лекарство – другой мужчина.

Медленно и небрежно Гейбриел поднялся по лестнице, повернул направо. Он открыл дверь в свою комнату, потом плотно притворил ее за собой. Войдя, он закрыл глаза и привалился к двери. Проклятье! Он был готов к любым передрягам, но к такому…

Мел, летящая ему навстречу, ее развевающиеся золотые волосы. К тому, что она окажется в его объятиях, он не был готов. Это была настоящая женщина, мягкая и теплая. Перед ним все еще стояли ее глаза, смотревшие с ненавистью. Голубые глаза – он запомнил.

– Что с тобой? – спросил Такер, стоявший у двустворчатой двери. – Ты бледен. Только не говори мне, что ты болен. Я согласился притворяться твоим слугой, одному Богу известно зачем, но ухаживать за тобой, если ты…

– Заткнись, Такер, – зарычал Гейбриел, чувствуя, что краснеет. Он быстро овладел собой. – Ты согласился участвовать в моей затее, потому что это даст тебе пищу для разнообразных историй, которыми ты будешь развлекать дам, когда вернешься домой. Ведь ты больше всего на свете любишь поговорить о самом себе.

– Кое-кто сегодня очень чувствителен, – запальчиво парировал Такер. – У тебя утром была схватка с маленькой мисс Мел.

– Схватка, – повторил за ним Гейбриел. – Называй это так.

– Расскажи, – потребовал Такер.

Гейбриел вкратце изложил то, что случилось. Его рассказ звучал вполне буднично, но Такер знал его лучше, чем кто-либо, и усмешка на его лице становилась тем явственнее, чем больше он замечал смятение Гейбриела.

– Не говори мне, что эта… чертовка совсем не привлекательна, – Такер стремительно шагнул от двери и оказался лицом к лицу со своим кузеном.

– Не знаю. Было что-то… Она другая. – Гейбриел пятерней взъерошил свои тщательно расчесанные темные волосы.

– И на этом спасибо! – воскликнул Такер.

– Забудь это.

Такер улыбнулся при виде испуганного лица кузена:

– Такого поворота я не ожидал.

– Все в порядке.

– В порядке? Не думаю. Мне кажется, тебе нужна маленькая пастушка. – Он не обращал внимания на сердитый взгляд Гейбриела. – Мне бы это подошло. Но не верю, что ты, который так старательно держался подальше от прекрасного пола в Бостоне, здесь пленился чарами…

– Я не пленился чарами, – перебил его Гейбриел. – И почему ты считаешь, что я сторонился женщин в Бостоне? Это глупо.

– За несколько дней до нашего отъезда я водил в театр Пенелопу Пендерграсс. Ты не представляешь, как обидно провести вечер с очаровательной женщиной, которая только и делает, что жалуется на моего бессердечного, но такого замечательного кузена, который совершенно не обращает на нее внимания. Какой удар по моему самолюбию!

– Представляю, – с насмешливым сочувствием ответил Гейбриел. – Но кто такая, черт возьми, эта Пенелопа Пендерграсс?

Такер вздохнул.

– Небольшого роста, темноволосая, довольно хорошенькая, этакая невинность. Думаю, лет семнадцати. До сих пор на все таращит глаза. – Он покачал головой, видя, что Гейбриел не помнит. – Ты встречал ее на вечеринке в доме моей матери меньше месяца назад, ведь тетя Кэролайн в своей обычной, так сказать, ненавязчивой манере пыталась познакомить тебя с каждой подходящей девицей в Бостоне, которую ты еще не успел отшить.

– Все равно не помню.

– У нее еще была такая огромная красная шляпа. Такая жуткая.

Гейбриел кивнул:

– Сейчас припоминаю. – Лучше было бы не вспоминать. Девушка была племянницей кого-то из друзей матери, настолько же глупая, насколько и хорошенькая.

Негромкий стук в дверь прервал их разговор.

– Мистер Максвелл? – раздался сладкий голосок Кармелиты. – Завтрак готов, и мистер Барнетт рад вас видеть.

Она удалилась, не дожидаясь ответа; отзвук веселого мотивчика, который она мурлыкала, замер внизу в холле.