Рона Рэндалл - Надменный герцог

– Мы должны немедленно спуститься.

Вместо ответа, Пенелопа вскочила на ноги и дерзко рассмеялась. Несмотря на то, что карниз у крыши был достаточно широкий, сердце у меня екнуло. Я тоже инстинктивно встала и схватила девочку за руку. Она только громче расхохоталась.

Вдруг шум утих. Скосив глаза вниз, я увидела обращенное ко мне изумленное и разъяренное мужское лицо. Человек, смотревший на меня, был на голову выше остальных. Я поняла, что это сам герцог.

Значит, вот что затеяла Пенелопа! Теперь меня уволят через час после прибытия!

Словно для того, чтобы усугубить мое унижение, сильный порыв ветра задрал на мне юбки. А я стояла на коньке крыши не в силах пошевелиться. Снизу послышался смех.

Мало-помалу я овладела собой; медленно и осторожно я спустилась вниз, на плоский настил, и, не оборачиваясь к Пенелопе, прошла в низкую дверь.

Я долго брела бесконечными коридорами и галереями, свои комнаты я нашла лишь чудом. Перед моим мысленным взором стояло смуглое, надменное, сердитое лицо герцога. Отчего-то мне стало ясно: я буду вспоминать это лицо даже после того, как покину замок. Оно будет преследовать меня всю жизнь.

Войдя к себе, я без сил прислонилась к двери. Сердце бешено колотилось в груди. Мне было холодно от ветра, который дергал меня за подол, задрал нижние юбки и выставил на всеобщее обозрение ноги в тщательно застегнутых ботинках. Должно быть, я была похожа на исполнительницу канкана из дешевого мюзик-холла! Оставалось лишь ждать, когда меня призовут к ответу.

Я зашла в спальню и посмотрелась в зеркало, стоящее на туалетном столике. Волосы, уложенные в виде короны, нисколько не растрепались; если не считать пылающих щек, ничто не указывало на то, какое приключение я только что пережила. Стоит ли разбирать мои немногочисленные пожитки? Если меня уволят, я с радостью уеду, и чем скорее, тем лучше. Однако по здравом размышлении я решила привести себя в порядок и, когда меня позовут на расправу, спуститься вниз с высоко поднятой головой.

Я переоделась в серое вечернее платье, причесалась, попудрила лицо, тронула губы бальзамом. Руки умастила лосьоном и еще раз посмотрелась в большое зеркало. Я увидела высокую и стройную молодую женщину с вполне приятными чертами лица, золотистыми, как у моей матери, волосами и такими же, как у нее, большими и лучистыми глазами. Мне стало немного легче. Однако в глубине души я понимала, что боюсь. Я вспомнила, каким рассерженным было обращенное ко мне лицо герцога, и не сомневалась, что он не замедлит выместить свой гнев на мне.

Время шло, тикали большие стоячие часы. Я решила, что герцог вызовет меня, когда уляжется суматоха, а может быть, еще позже, когда он выпьет вина и поужинает с гостями. Чем дольше про меня не вспомнят, тем лучше. Ожидание далось мне нелегко, зато я получила возможность собраться с духом и обдумать план действий. Если он ждет от меня смиренных извинений, то ошибается! Меня воспитывали нетрадиционно: я не склонна была слепо подчиняться мужской власти. Мой отец был редким исключением для своего поколения. Он видел в женщине человека, а не рабыню. Я была его спутницей, а не угнетаемой дочерью.

На крышу меня затащила его воспитанница. Перекладывать вину на ребенка не хотелось, но что оставалось делать? Хранить ледяное молчание? Нет, молчать мне никогда не удавалось в силу вспыльчивости характера.

Быстро сгустились сумерки, и Полли, юная румяная хохотушка, зажгла лампы. За ней явилась и вторая горничная, которая принесла мне ужин. Она небрежно бухнула поднос на стол, словно давая понять, что ей неприятно прислуживать мне.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Алиса Гарни, – неприязненно буркнула девица.

– Вы родственница миссис Гарни?

– Племянница, – отрывисто бросила она и вышла, хлопнув дверью.

Я пообедала с аппетитом, свойственным молодой девятнадцатилетней женщине, которая проделала долгий путь и столько всего пережила в один день. За едой я размышляла об Алисе. Почему горничная невзлюбила меня с первого взгляда? Так ли она относилась к моим предшественницам, а может, ей не понравилось что-то именно во мне? Какими были другие – старше, некрасивее, а может, неувереннее в себе? Скорее всего, Алиса, по Примеру Пенелопы, относится враждебно ко всем гувернанткам.

Когда Алиса пришла, чтобы забрать посуду, я спросила:

– Бывшая гувернантка мисс Пенелопы тоже жила в этих комнатах?