Сильвия Дэй - Не искушай меня

– Довольно. – Она закрылась веером, воздвигая между ними барьер. – Вы привлекаете внимание.

На скулах его заходили желваки.

– И расстраиваю ваши шансы на брак, который вы ищете?

– Да.

– Этим меня не отпугнуть. – Маргарита растерянно заморгала.

– Мысли о том, что вы будете замужем за другим, доводят меня до неистовства, – прорычал он.

Рука Маргариты вспорхнула к горлу.

– Ничего больше не говорите, – шепотом взмолилась она. Голова у нее шла кругом, – Я не настолько опытна в подобных беседах, чтобы поддерживать разговор.

Он все еще шел к ней своей тигриной походкой.

– Я говорю правду, Маргарита. – У нее расширились глаза от удивления. Он назвал ее по имени! – У нас нет времени на бессмысленную болтовню.

– Мы не можем продолжать этот разговор.

Пока маркиз наступал, Маргарита, пятясь, отступала, и вот спина ее уперлась в стену. От посторонних глаз их скрывал лишь эфемерный барьер из листьев папоротника. Самое большее, что они могли себе позволить, – это одно мгновение уединения.

Сен-Мартен стянул с руки перчатку и коснулся ладонью ее щеки. От его движения щека Маргариты зажглась огнем, а пряный аромат, струившийся от маркиза, вызывал странное томление во всем теле.

– Вы тоже это чувствуете.

Она покачала головой.

– Вы не можете отрицать, что нас влечет друг к другу, – насмешливо констатировал он. – Реакции вашего тела для меня очевидны и не оставляют места для сомнений.

– Может, я просто испугана.

– Нет, вы возбуждены. Если есть на свете мужчина, который способен заметить разницу, то это я.

– Разумеется, – с горечью сказала Маргарита, возненавидев себя за собственническую ревность, что испытала в эту минуту.

– Я спрашиваю себя, – пробормотал Сен-Мартен, не сводя взгляда с ее полураскрытых губ, – каково это было бы: заниматься любовью с женщиной, такой как вы, несравненно красивой и чувственной, но не настолько искушенной, чтобы использовать свою красоту и чувственность как оружие.

– Как вы пользуетесь своей красотой?

Улыбка едва коснулась уголков его совершенных губ. С замиранием сердца Маргарита наблюдала за тем, как с этой улыбкой исчезает циничный прищур его глаз.

– Мне приятно знать, что вы находите меня привлекательным.

– Есть ли женщина, которая так не считает?

Маркиз с элегантной небрежностью пожал плечами:

– Меня волнует только ваше мнение.

– Вы меня не знаете. Возможно, мое мнение ничего не стоит.

– Мне бы хотелось вас узнать. Я должен вас узнать. С того момента, как я вас увидел, я ни о чем другом думать не могу.

– Это невозможно.

– Если я найду способы, вы меня простите?

Маргарита сглотнула вязкую слюну. Она знала, каким должен быть ее ответ, но не нашла в себе сил произнести одно-единственное слово.

– Ваша похоть пройдет, – выдавила из себя Маргарита.

Сен-Мартен отпустил ее и отстранился. Губы его были плотно сжаты.

– Это не похоть.

– Что же это тогда?

– Наваждение.

Маргарита наблюдала за тем, как маркиз неспешно натягивает перчатку: палец за пальцем, словно выигрывал время, чтобы обрести контроль над собой. Могла ли она поверить в то, что вспыхнувшее между ними влечение оказывает на него столь же мощное воздействие, как и на нее?

– Я найду способ заполучить вас, – резко сказал он, после чего поклонился и ушел.

Маргарита смотрела ему вслед. Она дрожала и изнемогала от тоски.

Последующие несколько месяцев он посвятил осаде крепости с именем Маргарита. С исступлением, достойным лучшего применения, Сен-Мартен пядь за пядью пробивал брешь в ее обороне, пядь за пядью крушил ее сопротивление, сосредоточенно, неуклонно. Он ловил каждый удобный момент, чтобы завладеть ее вниманием. Он задавал ей вопросы, касающиеся ее жизни, ее занятий, не больше одного – двух за раз, но эти вопросы обнаруживали его заинтересованность, равно как и осведомленность. Он был в курсе всей ее жизни, и то, что составляло ее жизнь, вызывало в нем самый живой интерес.

Так продолжалось до тех пор, пока у баронессы не иссякло терпение, и она не приступила к осуществлению своей угрозы, выбрав в качестве будущего мужа для своей дочери виконта де Гренье. Случись это несколько месяцев назад, и Маргарите следовало бы только радоваться: виконт был молод, хорош собой и богат. Сестры и подруги Маргариты ахали и охали по поводу того, как ей повезло. Но сердцем Маргарита прикипела к Сен-Мартену.

– Вы хотите де Гренье? – с угрюмой мрачностью спросил ее маркиз, последовав за ней в комнату отдыха.