Мэйдлин Брент: Тибетское пророчество

– У них мозгов не больше, чем у детей. Ты только посмотри на них.

Я взяла его за руку, наблюдая за тем, как бьющие в барабан монахи наступают на демонов.

– Ну, не знаю, Сембур. По-моему, это очень забавно.

– Забавно, да… Забавно, пусть, я ничего не имею против всяких там карнавалов и тому подобного. Почему бы немного не повеселиться? Дурость в том, что все это делается ради религии.

– Почему это дурость?

– Почему? Потому что религия – это то, про что написано в Святой Библии, вот почему, Религия не в том, чтобы вырядиться и прыгать, как клоун в цирке.

– Кто такие клоуны в цирке, Сембур?

Он посмотрел на меня и вздохнул.

– Очень трудно объяснять тебе всякие вещи, Джейни. Вины твоей в том нет, но ты мало что знаешь. Ты знаешь только то, что я тебе рассказал, но и оно у тебя в голове все время путается. Понимаешь, цирк – это большая палатка, куда сотни людей приходят посмотреть на других людей, которые выполняют акробатические трюки, кладут голову в пасть льву и тому подобное. Иногда они ходят под самой крышей по длинной проволоке. А клоуны – это люди, которые нарочно по-дурацки одеваются и красят носы в красный цвет, а потом начинают вытворять всякие глупости для того, чтобы тебя рассмешить.

Я не в состоянии была представить себе такую большую палатку. Во всем мире не хватит ячьей шерсти, чтобы ее сделать. Впрочем, моего воображения недоставало и на многие другие вещи, про которые рассказывал Сембур.

Когда демоны убежали, а шум стих, трое лам с чистыми свитками и перьями для письма начали с помощью старого Таши осматривать наш груз. Сембуру и мне платили в зависимости от его ценности, и на этот раз, если повезет, мы получим не меньше пятидесяти рупий.

Когда-то я никак не могла понять, почему мы не самые бедные в деревне, ведь мы не зарабатывали почти ничего сверх того, что нам платили за «сопровождение», как выражался Сембур. Поскольку мы были иноземцами, богатый помещик, владевший всей землей вокруг Намкхары, ни за что не сдал бы нам участок, на котором мы могли бы что-нибудь посадить или пасти скот. Сембур не знал никакого ремесла. Теперь, когда я подросла, то стала зарабатывать нам на еду – ячмень и овощи, помогая крестьянину по имени Бхола, у которого было несколько яков. Сембур иногда подрабатывал, помогая кузнецу или забойщику скота, но долго заниматься подобными делами он не мог. Они считались самым низким из того, чем вообще может заниматься человек, поэтому и кузнецу, и забойщику приходилось жить на самом краю деревни или города. Если бы мы жили только на то, что зарабатывали, у нас никогда бы не было в доме мяса.

Однако уже года три, как я поняла, что у Сембура есть какой-то тайный источник денег. В то время мы жили очень бедно, питаясь почти одной цампой и бобами. Тогда Сембур оставил меня на попечении Чхелы и двух ее мужей и отправился с караваном на юг, в Непал. Но обратно он приехал не с ним, а один, через три недели после возвращения каравана. Ло-бас считали, что он путешествовал в Индию, чтобы купить патроны для своей замечательной винтовки. Сембур и в самом деле вез более сорока обойм, в каждой из которых было по восемь патронов. Но еще он принес целую сумку серебряных монет, которую спрятал в тайнике в нашем доме. Тайником служила яма, вырытая под большим камнем около очага.

Такого богатства нам должно было хватить на несколько лет, и я поняла, что Сембур точно также принес деньги, когда ходил на юг в прошлый раз. Просто я была совсем маленькой девочкой и ничего не заметила или не поняла. С течением времени они кончились, поэтому он пошел и принес еще. Я смотрела на полную серебра сумку не без некоторого трепета.

– Хосподи, Сембур, откуда ты все это взял?

– Не говорите «Хосподи», юная леди! Будьте уверены, плохого «ханглийского» я не потерплю.

– Но ты же так говоришь.

– Я – дело другое. Впрочем, и мне не следует.

– Ладно, постараюсь запомнить. Но все равно – откуда ты взял эти деньги? Ведь продать у нас было нечего, правда?

Сембур водворил на место камень, скрывавший тайник, и поднялся.

– Когда мы приехали сюда, у меня была с собой пара вещиц, принадлежавших твоей маме. Кое-какие драгоценности, понимаешь? По праву они принадлежат тебе, но мне пришлось кое-что продать, чтобы нам хватало на жизнь.

– У-у-у! А много еще осталось?

– Достаточно для маленького уютного гнездышка, которое будет у тебя, когда подрастешь.

– А можно мне взглянуть, Сембур?

– Когда немного подрастешь и если будешь себя хорошо вести. Это означает, что ты должна про это молчать, как мертвая, Джейни. Никогда не говори никому ни слова. Вообще никому! Поняла?