Валери Кинг - Покорившие судьбу

Вздохнув, она оглядела свой наряд. Ее зеленая шелковая накидка была отделана золотым позументом, на плечах красовались шитые золотом эполеты. Многолетняя война с Францией обогатила английскую моду разнообразной военной атрибутикой. Все эти золотые галуны, нашивки и эполеты отчасти помогали Джулии и ее подругам справиться с собственной растерянностью, особенно с тех пор, как события на Пиренейском полуострове снова начали принимать опасный оборот. Интересно, понравилась бы майору Блэкторну ее накидка? Слово «майор», суровое и чужое, странно не вязалось с воспоминаниями о друге детских игр. Доведется ли когда-нибудь увидеть его снова? – вдруг подумала Джулия.

Оглушительный раскат грома над головой вернул ее к действительности.

– Мама, далеко еще? – спросила она, стараясь сдержать дрожь в руках и ногах.

– Мы уже едем вдоль насыпи. Господи, что же он никак не догадается придержать лошадей?..

Окна осветились новой вспышкой, и немедленно за нею последовал страшный грохот. Джулия и леди Делабоул невольно замерли. Снаружи раздался приглушенный крик форейтора, вероятно, выброшенного из седла. Обезумевшие лошади встали на дыбы, рванулись вперед и понесли. В следующий миг опять полыхнул ослепительный свет, и новый ужасающий раскат грома прокатился по холмам. Карета вдруг накренилась, оторвалась от земли и с грохотом завалилась набок.

Джулию швырнуло на леди Делабоул.

– Мама! – успела вскрикнуть она.

Все произошло очень быстро.

Лошади, путаясь в постромках и ломая ноги, пронзительно кричали. Опрокинутая карета скользила под откос – вниз, вниз, в черную бездонную пропасть…

Джулия очнулась от холода дождевых капель на щеках. Во время падения переднее стекло кареты разбилось, и теперь дождь хлестал ей прямо в лицо. В первое мгновение она не могла понять, где она и что с ней. Голова раскалывалась от боли. Внизу лежало что-то мягкое.

Мама!.. Она попыталась пошевелиться, но ногу, порезанную стеклом, пронзила острая боль, и Джулия подумала, что у нее перелом. Рядом послышался стон леди Делабоул.

– Мне больно, – растерянно пробормотала Джулия. На самом деле она просто хотела объяснить матери, почему не может сдвинуться с места.

Некоторое время они оставались лежать на дверце опрокинутой кареты: леди Делабоул внизу, Джулия – неловко навалившись на нее сверху.

Наконец Джулия с немалыми усилиями отползла к сиденью и наклонилась над матерью. Роскошное страусовое перо ее шляпки сломалось, и с его мокрых завитков на щеку леди Делабоул стекали дождевые капли. Дождь все еще хлестал, небо было затянуто тучами, на дне глубокого карьера было темно, как ночью. Время от времени одна из лошадей кричала и дергалась, пытаясь выпутаться из упряжи, и тогда карета сотрясалась от толчков.

– Мама! – позвала Джулия.

Но в ответ слышалось лишь тяжелое дыхание леди Делабоул. Наклонившись ниже, Джулия заметила на щеке матери струйку крови, вытекшую из приоткрытого рта. Лицо ее было мертвенно-бледно, голубые глаза подернулись дымкой боли.

– Столько всего хотела тебе сказать, – прошептала леди Делабоул и закашлялась. – Не успела. Милая моя девочка… Да хранит тебя Господь.

– Нет-нет! Вам нельзя сейчас разговаривать! – взволнованно начала Джулия, но тут же осеклась. Черты лица матери изменились, будто смерть уже проступала сквозь них. О Боже, не дай ей умереть!..

– Твой отец… – с усилием прошептала леди Делабоул. С каждым вздохом голос ее слабел все заметнее. – Не позволяй ему… – Она вдруг застонала, из глаз выкатились слезы. – О, как больно! Доченька моя… Где ты? – Она пыталась разглядеть лицо Джулии. – Я тебя не вижу. Мне так… холодно.

– Нет! Мама!.. Нет! – Джулия всхлипнула, прижала руку матери к своей щеке.

– Ты должна… выслушать меня, – проговорила леди Делабоул. Дыхание ее стало прерывистым. – Возьми мое кольцо. Держи его при себе… всегда. Потом… оно тебе понадобится.

– Мама, мамочка! – горячо заговорила Джулия. – Я не хочу никакого кольца! Я хочу, чтобы вы жили. Ну пожалуйста, мамочка!..

– Молчи, – прервала ее леди Делабоул и снова закашлялась. – Делай, как я говорю. Вот мое кольцо. Возьми его… и не отдавай никому. Никому. Ты меня поняла?

– Да, мама, – пробормотала Джулия и медленно сняла кольцо с изумрудом с правой руки матери.

Леди Делабоул улыбнулась.

– Я люблю тебя. И передай всем… Сделайте для меня что-нибудь… красивое.

Это были ее последние слова.

Монастырская усадьба, Сомерсет