Конни Мейсон: Пленница Быстрого Ветра

Погасив солнце и разбудив луну, ночь накрыла прерию, словно одеяло. Быстрый Ветер чувствовал, как все тело охватывает жар. С трудом стряхивая наплывающее забытье, он шел, пошатываясь. Вскоре после наступления темноты юноша выбрался из пещеры и остановился ненадолго у ручья, чтобы промыть рану и, обвязав ее мокрыми листьями, уменьшить кровотечение. Стараясь отвлечься от боли, он стал думать о сестре, вспоминая, какой счастливой она казалась, когда он видел ее в последний раз. Быстрый Ветер сомневался, что сам он сможет когда-либо обрести счастье.

Затем в его сознании безотчетно пронеслось видение: такие живые зеленые глаза… Порывшись в памяти, он вспомнил служанку, которую видел в Денвере, и то, как она заслонялась от ударов тяжелой руки хозяина, взглядом отыскивая защитника среди зевак и не находя никого.

Хотя Быстрый Ветер был молод и неопытен, он понимал: та женщина — шлюха. В памяти возник образ маленькой и неприметной девушки с некрасивым лицом, тусклыми волосами и костлявым телом. Она была невообразимо грязна, но внимание приковывали умоляющие зеленые глаза. Быстрый Ветер не мог понять, почему думает о ней, но он думал, несмотря на то, что она ложилась со многими мужчинами и была недостойна уважения. Мужчины племени чейенов почитали в женщинах добродетельность и скромность. Они сдержанно вели себя с девушками своего народа и привыкли к долгим периодам воздержания. Падших женщин они презирали и отвергали их.

Луна стояла уже высоко в небе, когда Быстрый Ветер подходил к тому месту, где его друзья должны были устроить привал. К этому времени мучения стали невыносимы, но юноша заставлял себя идти дальше, невзирая на сильную боль в ноге. Лагерь сиу находился неподалеку, и если бы он поторопился, то добрался бы до него, пока товарищи еще не ушли. Но чем дальше он шел, тем ужаснее становилась боль. На распухшую ногу едва можно было ступить, юноша был близок к обмороку. Рассвет окрасил небо серовато-сиреневыми переливами, когда он наткнулся на спавшую под деревом женщину, укутавшуюся в грязные лохмотья своего изорванного платья.

Ханна недовольно пошевелилась на твердой земле, жалея, что не прихватила с собой одеяло. Она представления не имела, сколько времени потребуется, чтобы добраться до дороги, на которой можно было бы остановить почтовую карету, ходившую в Шайенн, и молила Бога, чтобы ей удалось добраться поскорее. В первый день она успела уйти довольно далеко и надеялась за следующий день пройти еще больше. Глаза Ханны были плотно сомкнуты, когда она, сонно вытаскивая из-под себя узелок, мечтала о чашке горячего кофе.

Сузившиеся глаза Быстрого Ветра в замешательстве остановились на женщине, свернувшейся клубком на земле. Он сразу же узнал ее. Какое странное совпадение, удивился юноша, совсем недавно он вспоминал об этой женщине, думая о ней с презрением. «А где же ее хозяин? — заинтересовался он. — Почему хозяин позволил ей бродить по лесам, где опасность подстерегает на каждом шагу?»

Губы юноши насмешливо искривились, когда он увидел, как она потягивается. Какая же худая эта девушка! Нужно приглядеться, чтобы определить, действительно ли это женщина. В спутанных грязных волосах застряли веточки и листья. Да в такой неопрятной шевелюре могло бы найти приют целое семейство мышей!

Ханна медленно открыла глаза, несколько раз моргнула и, когда образ не исчез, испуганно закричала. Какой-то злой дух, подстрекавший Быстрого Ветра, заставил его пихнуть женщину носком ноги.

Ханна смотрела на видение со страхом и трепетом, надеясь, что спит, и в то же время опасаясь, что все это не сон. Она никогда не видела индейца так близко от себя, а этот вдобавок наводил ужас своим разрисованным телом и грозным выражением лица. Почти полностью обнаженный мускулистый торс казался гладким и золотистым. Индеец был высоким и стройным, выпуклые мускулы перекатывались под гладкой кожей груди и плеч. Его мощная фигура заслонила восходящее солнце, и при одном лишь взгляде на воина кровь застывала в жилах от страха и восхищения. Нос индейца сморщился, а серебристые глаза блеснули, как будто он почувствовал ее страх.

Серебристые? Брови Ханны сосредоточенно нахмурились. Где раньше она уже видела эти глаза? Она полагала, что у индейцев глаза бывают только карими. Однако не приходилось сомневаться, что этот дикарь с серебристо-стальными глазами — грозный индейский воин.

Когда он пнул девушку, она вскрикнула.