Джослин Келли: Любовь-целительница

Она не должна паниковать. Возможно, это просто охотится один из ее соседей. Правда, местный магистрат, сквайр Хейвуд, просил прихожан, чтобы они помогли ему найти разбойника. Но никто даже мельком не видел злодея. Понятное дело – за исключением его жертв. По-видимому, он великолепно знал местность, а это означало, что он местный житель. И это было ужасно.

– Стой там, где находишься! – раздался окрик. Слова были произнесены с каким-то странным акцентом, однако вполне понятно и четко, и все это сопровождалось выразительным взмахом оружия.

До Чайны вдруг дошло, что металлический предмет, выглядывающий из кустов, был вовсе не ружьем. Наконечник его действительно был металлическим, но остальная часть – из дерева. Это было копье! С какой стати разбойник использует копье?

Из-за кустов вышел мужчина. На нем были краги, достигающие колен, и длинная рубашка с короткими рукавами. То и другое было линялого красного цвета. Накидка с капюшоном спускалась поверх камзола, передняя часть которого была сделана из металлических полосок. Металлические пластины прикрывали его плечи и верхнюю часть рук. Ботинки на нем были кожаные, а когда он подошел поближе, Чайна увидела, что их подошвы подбиты гвоздями. На голове его был надет шлем с широкой металлической полоской, которая прикрывала затылок. Короткий меч в ножнах крепился к металлическому камзолу. В одной руке он держал копье длиной почти семь футов, в другой – алый щит, закругленный таким образом, чтобы обеспечить ему защиту с трех сторон.

Солнечные лучи отражались от кольчуги и копья, создавая вокруг мужчины впечатление холодного ореола. Взгляд его был серьезен и хмур, нос крупный, глаза голубые, из-под шлема выглядывали коротко подстриженные черные волосы.

Чайна в шоке смотрела на мужчину. Она в детстве видела картинки в отцовских книгах о римских легионерах, одетых в такую одежду, некогда владевших этой территорией, которая была частью обширной Римской империи. Она хотела было спросить его, зачем он вырядился таким образом, но не решилась. Если она рассердит его, он еще чего доброго запустит в нее копьем.

И все-таки зачем разбойник надел на себя одежду римского солдата?

– Слезай! – приказал он, наставив на нее копье, которое находилось в нескольких дюймах от ее груди.

Она повиновалась, шепотом извинившись перед лошадью, затем сказала:

– Если вы собираетесь украсть повозку, пожалуйста, обращайтесь с моей лошадью по возможности добрее. Нет никакой необходимости хлестать ее кнутом.

– Меня нисколько не интересует ни твоя лошадь, ни повозка.

Достав из повозки ридикюль, она открыла его и извлекла оттуда несколько монет. Она протянула их мужчине.

– Мне не нужны твои деньги.

– В таком случае чего вы хотите?

Чайна шагнула и спряталась за повозку, видя, что он обшаривает ее взглядом. Дорога была пустынной. Предстоял ли ей выбор – честь либо жизнь? Она сказала:

– Должна предупредить вас, что я могу очень громко кричать. Если вы только дотронетесь до меня…

– У нас нет времени для болтовни. Ты будешь молчать?

Чайна кивнула, удивляясь своей покладистости.

– Как тебя зовут?

– Чайна Недеркотт.

– Ты из монастыря… то есть из замка?

– Да, из замка Недеркотт. Мало кто из людей в округе помнит, что более двухсот лет назад это был монастырь. – Поколебавшись, она спросила: – Вы интересуетесь какими-то периодами истории?

– Всеми.

– Простите?

– Я интересуюсь всеми периодами британской истории с того момента, когда был послан сюда вместе с другими менапийцами и белгами, а Каравзий провозгласил себя императором Британии, в то время как Диоклетиан был императором в Риме.

– Простите? – пробормотала Чайна, которой из всех слов, произнесенных мужчиной, оказались знакомы лишь Британия и Рим. Она могла бы назвать мужчину ненормальным, но этот эпитет она использовала с осторожностью. Дело в том, что многие люди приклеили ее возлюбленному отцу ярлык сумасшедшего, когда он просто предпочел жить по-своему и соответственно воспитывать трех своих дочерей.

Мужчина сделал столь долгую паузу, что Чайна задала себе вопрос, уж не пришел ли он за это время в более или менее здравое состояние. Если он действительно был сумасшедшим, ее вопрос мог расстроить его фантазии и он мог всецело погрузиться в собственные мысли. Она читала о подобных случаях. Никто не может объяснить, почему наступает такая реакция, да и случалось это чрезвычайно редко.