Виктория Холт - Коварные пески

С чего начать эту историю? Может быть, с венчания Нейпьера и Эдит в церквушке Лоувет Милла. Или же с того момента, когда я отправилась в графство Кент, чтобы разгадать тайну исчезновения моей сестры Роумы. Впрочем, и до этих знаменательных событий произошло немало важного. Но все же думаю, начать рассказ следует с моей поездки в Лоувет Милл, потому что именно тогда я стала непосредственной участницей этих событий.

Исчезла Роума, моя разумная, уравновешенная сестра. И хотя проводилось тщательное расследование, проверялись различные версии, никаких следов, никакого намека на то, куда она могла пропасть, обнаружено не было. Однако меня не покидала уверенность, что разгадку надо искать именно там, где в последний раз видели Роуму. Полная решимости раскрыть тайну исчезновения сестры, я отправилась в Лоувет Милл. Заботы и тревоги, вызванные этим странным происшествием, помогли мне преодолеть довольно трудный период в моей жизни. Честно сказать, тогда в поезде на Лоувет Милл ехала несчастная одинокая женщина, можно даже добавить: «с разбитым сердцем», если бы я была достаточно для этих слов сентиментальна. Но мне (как я сама себя тогда убеждала) больше свойственен был цинизм. Жизнь с Пьетро сделала меня такой.

В тот момент мое положение усугублялось еще и тем, что я оказалась почти без средств. Мне совершенно необходимо было найти какой-то способ зарабатывать деньги. Я начала давать частные уроки музыки. Но денег это приносило совершенно недостаточно. Однако я продолжала надеяться, что со временем у меня появится достаточно богатая клиентура, и, может быть, в один прекрасный день среди своих учеников я вдруг открою гения, и это придаст, наконец, смысл всем моим усилиям и потерям. Но мой слух продолжали терзать корявые повторения несчастных «Голубых колоколов Шотландии», и среди моих учеников мне так и не посчастливилось встретить гения.

К тому времени я уже успела вкусить жизнь и понять, что она горька, вернее сладко горька. Но вся сладость ушла, и осталась одна горечь. И боль. Да еще обручальное кольцо на среднем пальце левой руки. Слишком трагичные мысли для молодой женщины? Так ведь остаться вдовой в двадцать восемь лет действительно трагично.

Поезд вез меня через графство Кент, которое по праву называют «садом Англии». По обе стороны дороги тянулись сады, готовые вот-вот покрыться бело-розовой пеной цветущих яблонь, вишен и слив. Виднелись поля хмеля и постройки для сушки урожая. Затем поезд нырнул в тоннель, и через пару минут снова вынырнул на свет, зыбкий неверный свет слабого солнца. Береговая полоса от Фолкстоуна до Дувра казалась ослепительно белой на фоне темного, зеленовато-свинцового моря. Порывистый восточный ветер гнал по небу рваные серые облака. Он же нахлестывал волны на прибрежные скалы, и вверх вздымались отливавшие серебром брызги.

Как знать, подумала я тогда, может быть мне, как и этому поезду, удастся, наконец, выбраться из темного тоннеля на солнечный свет.

У Пьетро такое сравнение наверняка бы вызвало смех. Он не преминул бы подчеркнуть, что при всей мой кажущейся приземленности я неисправимый романтик.

Какой неверный свет у солнца, да еще ветер хлещет как озлобленный, и до горизонта тянется мрачное непредсказуемое море.

И меня снова охватило знакомое чувство тоскливой безысходности. Опять образ Пьетро явился ко мне из прошлого, словно бы говоря: «Новая жизнь? Без меня? Неужели ты все еще надеешься когда-нибудь освободиться от меня?»

Нет. Никогда. Даже в могиле ты имеешь надо мной власть.

Лучше сказать — «в гробнице». Это будет в духе Гранд Опера, — слышу я насмешливый голос Пьетро.

О, возлюбленный мой и соперник, ты мог и мучить, и утешать, мог вдохновенно возвысить и тут же глубоко унизить. Никогда мне не освободиться от тебя. Ты всегда будешь незримо рядом. Человек, с которым невозможно быть счастливой, но и без которого счастья тоже не обрести.

Да, но я отправилась в Лоувет Милл не для того, чтобы думать о Пьетро. Забыть о нем — вот что важно. Все мои мысли должны быть о Роуме.

Теперь самое время рассказать о том, что предшествовало этой поездке, о том, почему Роума оказалась в Лоувет Милле, и как я встретилась с Пьетро.

Роума была на два года старше меня, и кроме нас у родителей детей больше не было. И мать, и отец всю свою жизнь посвятили археологии, и для них раскопать какую-нибудь древность было гораздо важнее, чем исполнять родительские обязанности.