Конни Брокуэй - Игра в любовь

– Это не обязательно бывает сопряжено с особой опасностью, – пробормотал он себе под нос.

Она ждала.

Он оглянулся на нее через плечо. Морщинистое лицо выражало тревогу.

– Вам надо лишь записать несколько адресов, а потом повторить их кое-кому в переполненной людьми комнате.

Горя нетерпением, она кивнула.

– Наша группа очень малолюдна. К вам будут обращаться за помощью не более чем два или три раза в год.

– Понятно.

Он повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Однако понятия «не особенно опасный» и «безопасный» едва ли можно считать одним и тем же. Некоторый риск с этим связан.

– Я готова пойти на риск.

– Но готов ли я позволить это?

– Да, – ответила она за него.

Он задумался, и Шарлотта терпеливо ждала, понимая, что торопить его сейчас было бы ошибкой. Наконец он глубоко вздохнул.

– Ладно, мисс Нэш. Хорошо.

На губах Шарлотты расцвела улыбка.

– Благодарю вас.

– Нет, дитя мое, не благодарите меня. Я ступаю по тонкому льду, и меня уже мучают угрызения совести. – Он снова вздохнул и протянул руку к золотому тяжелому фолианту, стоявшему на полке над его головой. – Поскольку мы решили, что вы будете играть роль посредника, вам, пожалуй, следует познакомиться с одним из моих агентов. С автором этого письма.

Он надавил на книгу, и Шарлотта широко раскрыла глаза от удивления, увидев, как секция книжного шкафа, бесшумно повернувшись, раскрылась в коридор, освещенный единственным фонарем.

– Входите, – пригласил ее священник.

У Шарлотты дрогнуло сердце. Ей предстояло встретиться с человеком, который верен своим убеждениям и продолжает работу, начатую много лет назад. С человеком, глубоко преданным делу. Она уже представляла себе героя – благородного, достойного, хотя, наверное, годы опасной, тайной работы сделали его осторожным и суровым...

– Нет никакой необходимости так громко разговаривать, святой отец. – Откуда-то из мрака материализовался молодой человек. Его худощавое лицо обрамляли слишком длинные темные волосы. Тяжелая челюсть заросла такой же темной бородой, почти скрывавшей шрам на левой щеке. На нем были широкий пиджак с обтрепанными обшлагами и такие же просторные изношенные панталоны, которые сползали с плоского живота. Его загорелое лицо озарилось улыбкой.

– Это... Дэнд Росс, – сказал отец Таркин, внимательно наблюдая за ней.

Она не узнала в нем одного из трех молодых шотландцев, которые приходили к ним в дом три года назад. Да и кто смог бы заметить кого-нибудь другого, если в той же комнате находился темноволосый, ангельски красивый Рамзи Манро? А кроме того, молодой человек, стоявший в ее Йоркской малой гостиной, только что вышел из французской тюрьмы, где пробыл в заточении два года.

Этот человек почему-то показался ей несколько дерзким и опасным. Их взгляды встретились, улыбка застыла на его лице, а у нее внутри что-то затрепетало, словно крылья птицы, оказавшейся в клетке. Она шагнула вперед и приоткрыла губы – то ли для того, чтобы улыбнуться, то ли поприветствовать...

В глубине его глаз что-то промелькнуло.

– А это кто такая? – с нарочитой медлительностью произнес он. – Я и не подозревал, что вы теперь принимаете также сироток женского пола, святой отец. Я наверняка не ошибся. Чем же еще объяснить, что одежда на ней на два размера меньше, чем нужно, и настолько выношена, что сквозь нее все видно?

«Вот тебе и герой», – подумала Шарлотта.

Франция, поздняя осень 1788 года

– Я должен уехать с мистером Джонстоном, мэм? – спросил мальчик, взглянув на учителя английского языка. В его голосе не было страха, как не было и надежды, что ему удастся убедить свою мать отказаться от ее плана, но Джереми Джонстон мысленно похвалил его за попытку.

– Да. Все уже спланировано. – В голосе леди в бархатном платье не было и намека на материнское чувство. Она сжала рукой плечо мальчика, и ее взгляд над его головой встретился со взглядом Джереми. – Он умный мальчик. Не по годам. Он не доставит вам хлопот.

То, что она нервничала и ей не терпелось поскорее покончить с этим делом и отослать мальчика, было заметно лишь по тому, как она время от времени оглядывалась через плечо.

– Я буду защищать его, не щадя своей жизни, мэм. Для меня большая честь, что вы оказали мне такое доверие. – Джереми низко склонился к руке леди. Он никогда еще не приближался так близко к ней. С тех пор как он прибыл во Францию три года назад, чтобы заняться обучением ее маленького сына, они всегда общались в этом огромном доме через посредников.