Бренда Джойс: Пламенный вихрь

После рождения ребенка Сюзи стала работать вместе с другими девушками, чтобы побольше заработать. Он был против из-за ребенка, пробудившего в нем жгучие воспоминания его собственной юности. Но каким-то образом с помощью остальных она управлялась и с ребенком, и с работой. Даже Бретту как-то пришлось понянчиться с ребенком, когда вдруг оказалось, что никто другой не может им заняться.

Теперь, глядя на отца своей крестницы, он живо вспомнил, как выглядела Сюзи, когда он впервые увидел ее, и понял, что не может допустить, чтобы этот мужчина забрал ее и ребенка.

— Пушка тут вовсе ни к чему, — сдержанно произнес Бретт. — Можно бы и не тыкать ей в висок Сюзи.

Билл только уставился на него, не двигаясь. Потом за его спиной раздались звуки шагов, и Бретт увидел Уинслоу, протискивающегося сквозь толпу у входа. Билл перевел взгляд, давая Бретту возможность действовать.

Он бросился на Хоукинса и вцепился в запястье руки, державшей револьвер. Сюзи с криком вырвалась и убежала.

Годы детства, прошедшие на улицах Мазатлана, научили Бретта кое-каким уловкам. Хотя Билл и был крупнее, силы оказались равны. Револьвер грохнул в потолок, не причинив вреда, но это разозлило Бретта, подумавшего о люстре и о дыре в штукатурке. Он приподнял колено и рывком перегнул руку Билла с револьвером через бедро, потом повторил прием. Он знал, что может сломать Биллу руку, но ему на это было плевать. Билл вскрикнул и выронил револьвер. Бретт отпустил руку и нанес сокрушительный удар Биллу в лицо. Тот отшатнулся, но Бретт схватил его, дернул к себе и изо всех сил ударил левой в выпяченный живот. Билл сложился пополам, глотая воздух. Еще один удар довершил дело. Бретт отпустил потерявшего сознание противника, и тот рухнул на пол.

Бретт постоял, переводя дух, потом быстро подошел к Уинслоу, склонившемуся над Люком:

— С ним все в порядке?

— Рану придется заштопать. Джимбо, принеси немного виски.

Подоспевший к этому времени один из помощников шерифа Эндрюса пытался поднять непонимающе моргавшего Билла Хоукинса на ноги.

— Будете предъявлять обвинение, Бретт? — спросил он.

— Конечно. Как долго вы сможете продержать его взаперти?

— Как долго вам надо?

Достаточно долго, чтобы помочь Сюзи и ребенку, подумал он.

— Для начала на несколько дней.

Помощник кивнул и направился к выходу, ведя рядом спотыкающегося, проклинающего Бретта, Хоукинса. Бретт поглядел им вслед, потом повернулся к Линде:

— Где Сюзи?

— Убежала наверх.

Бретт пошел за ней. Сюзи была в своей комнате: она укачивала дочку, и по щекам ее катились слезы. Он уселся на кровать рядом с ней:

— Теперь все в порядке. Он арестован.

Она глядела на него испуганным, невидящим взглядом.

— Бретт, что мне делать? Он будет обижать ее, я знаю. — Она издала громкий стон и разразилась рыданиями. От ее слез Бретту стало не по себе.

— Мы с судьей Стейнером приятели, — сказал он. — Как насчет развода?

— О! Вы могли бы это устроить?

— Разумеется.

Она обняла его, чуть не придавив ребенка, и ему стало неловко.

— А как насчет Билла? Он ужасно разозлится.

— Я о нем позабочусь, — сказал Бретт.

— Как?

Бретт слегка улыбнулся:

— Откуплюсь от него, и все.

А если это не получится, всегда найдутся другие способы.

— Ты только погляди! — воскликнул мужчина в шерстяных матросских брюках.

— Вижу, не слепой, — отозвался второй моряк.

Объектом их внимания была Сторм, в ожидании своего спутника стоявшая перед коновязью у бакалейной лавки на Стоктон-стрит держа поводья двух крупных жеребцов; С головы до ног она была затянута в поношенную одежду из оленьей кожи, подчеркивающую ее великолепную, потрясающую фигуру. Старая стетсоновская шляпа скрывала ее лицо. Каштаново-золотистая коса толщиной с мужскую руку спускалась до самой талии.

— Никогда не видел ничего подобного, — сказал второй мужчина, энергично выступая вперед.

Сторм слышала не только их приближение, но и их разговор и уловила нескрываемую похоть в их тоне. Она вспыхнула и окаменела, В Сан-Антонио такого никогда бы не случилось, гневно подумала она. Там никто никогда не осмелился бы ее обсуждать у нее за спиной, прекрасно зная, что братья или отец так этого не оставят. Эта мысль заставила ее взглянуть на дверь салуна рядом с лавкой, где он велел ей ждать. Куда он пропал?

— Здрасьте, маленькая леди, — ухмыляясь, произнес матрос потолще.

Сторм сделала вид, что не слышит, но вся напряглась от отвращения, уловив запах его тела. Ее отец и мать были ярые чистюли. Она привыкла к чистоте и теперь остро ощущала, до чего ей необходимо принять ванну да еще хорошенько выспаться.