Бренда Джойс - Соперник

Хепл кивнул и повел всех троих к другому выходу. Распахнув перед ними дверь, он торопливо сказал:

– Ступайте все время прямо и попадете на улицу позади здания приюта!

– А ключ? – жестко проговорил Гаррик, пристально глядя на надзирателя.

Тот с явной неохотой снял с шеи шнурок с ключом от черного хода и передал его Гаррику.

– Вы такие же сумасшедшие, как и все остальные, – недовольно пробормотал он себе под нос.

Но Гаррик уже не слышал его. Он мчался вместе с Анной и Оливией по узкому грязному коридору навстречу желанной свободе. Позади них с грохотом закрылась дверь.

– А если это ловушка? – в ужасе прошептала Оливия. – Теперь Лайонел – наследник графа Стэнхоупа, и как только Хепл об этом узнает, наверняка сочтет более выгодным помогать ему, а не тебе!

– Когда он об этом узнает, мы будем уже далеко! – уверенно возразил Гаррик.

В следующую секунду они подскочили к двери. Гаррик передал ключ Оливии, не отпуская от себя Анну, и она стала дрожащими руками вставлять его в замочную скважину.

– Он желает мне зла, – неожиданно прошептала Анна, прижимаясь к груди Гаррика.

– Ну что ты, детка, – улыбнулся ей Гаррик. – Твой отец уже не сможет причинить тебе никакого вреда.

– Нет! Ваш брат охотится за мной…

Гаррик сразу помрачнел.

– Мы ему не позволим! – решительно сказал он, думая о подлом самозванце, явившемся вслед за ними в Бедлам. Но ведь Анна уверенно назвала его братом!

В это мгновение замок наконец щелкнул, и дверь распахнулась, скрежеща ржавыми петлями.

На улице было темно от проливного дождя. Оливия поспешно заперла за ними дверь, а Гаррик свистом подозвал Трива. Через несколько секунд пес вылетел из-за угла и радостно тявкнул.

– Бежим! – крикнул Гаррик, и все помчались к фаэтону.

Спустя минуту-другую все трое и собака запрыгнули в фаэтон, и Гаррик пустил коней галопом, увозя прочь дорогих его сердцу людей.

Кэдмон-Крэг

Небо было покрыто тяжелыми свинцово-серыми тучами. Море тоже было черным и неприветливым.

Сидя на переднем сиденье, Гаррик правил лошадьми. Оливия вместе с Анной устроились на заднем сиденье фаэтона. Девочка крепко спала, прижавшись к матери, а та размышляла о будущем. Эйфория от успешного освобождения Анны уступила место надежде на освобождение от уз брака с Арленом. Если он действительно даст ей развод, она сможет на законном основании стать женой Гаррика и матерью его детей. Такое будущее радовало Оливию, но вместе с тем она испытывала какое-то непонятное и гнетущее ощущение чего-то недодуманного, недоделанного…

Гаррик обернулся, чтобы проверить, все ли в порядке на заднем сиденье, и Оливия благодарно улыбнулась ему.

– Теперь я твоя должница до конца своих дней, – произнесла она. – И мне не расплатиться с тобой никогда…

– Почему никогда? – лукаво улыбнулся Гаррик. – Когда Арлен даст тебе официальный развод, ты выйдешь замуж за меня! Вот и расплата!

– Какая же это расплата? Это моя самая заветная мечта! – просияла Оливия, чувствуя, как на глаза ей навернулись слезы. – Но если Арлен все-таки не даст мне развода, смогу ли я отплатить тебе своей любовью?

– Да, – осипшим от внезапного волнения голосом ответил Гаррик.

Оливия с любовью смотрела на свою спящую дочь и с трудом сдерживала слезы счастья… Ее сердце было переполнено любовью, радостью, надеждой! И все же в нем оставалось место непонятному, безотчетному страху. Оливия старалась не думать о его причине, гнала его от себя, но так и не смогла окончательно избавиться от него.

Склонившись к дочери, она нежно поцеловала ее в лоб. Девочка даже не шевельнулась во сне. Бедняжка! Она была вконец измучена тем, что ей пришлось пережить за те дни, которые она провела в Бедламе. Оливия знала, что никогда не перестанет обвинять себя за то, что не уберегла свое дитя от этого ужаса…

Впереди показались башенки замка Кэдмон-Крэг. Оливия откинула с лица прядь выбившихся волос и всмотрелась в довольно мрачный пейзаж. Ветер дул с такой неистовой силой, что травы и кусты стлались по земле, а деревья неестественно низко гнулись под его жестокими порывами.

– Гаррик, ты хочешь разоблачить Лайонела и доказать всем, что он обманщик? – обратилась она к сидевшему впереди Гаррику. – Если ты докажешь свою правоту, то станешь истинным наследником графа. Неужели ты найдешь в себе силы отказаться от графского титула и богатств твоей семьи?

– Да! – коротко ответил он и, неожиданно остановив лошадей, повернулся к ней лицом. – Я никогда не жаждал стать наследником отцовского титула и его богатства. Никогда не чувствовал себя здесь как дома. Мой дом там, где ты и Анна!