Анита Миллз - Опасная игра

— Корабль переполнен, — ответил незнакомец, будто вопрос был обращен к нему. — Нынче, когда команчи и шайенны вступили на тропу войны, почти все и вся доставляется в Техас морем. Даже люди.

На этот раз она ему ничего не ответила, но он продолжал неторопливо рассматривать ее волнистые, необычайно красивого оттенка каштановые волосы, изящный профиль, ясные глаза, фарфоровую матово-белую с розоватым оттенком кожу. Затем его взгляд опустился на ее высокую округлую грудь, стройный стан, облаченный в отороченный тесьмой, плотно облегающий жакет. Когда несколько часов назад он обратил на нее внимание в первый раз, она показалась ему довольно хорошенькой, но теперь он должен был признать, что недооценил ее. Она была не просто хорошенькая — она, по всей видимости, была самой красивой женщиной к западу от Миссисипи.

Все в ее поведении — от слов до манеры держаться — говорило, что ее не интересует флирт, и следовало бы оставить ее в покое, но она успела заинтриговать его. У него был темперамент прирожденного азартного игрока, и что-то в глубине души — какой-то вредный и озорной чертенок — нашептывал ему: «Чем меньше шансов, тем дороже успех».

— Вы с Восточного побережья? — предположил он вслух. — Вероятно, из Нью-Йорка?

— Нет.

— Тогда из Балтимора? Филадельфии? Бостона?

— Из Филадельфии, если вам так хочется знать.

Ей лучше было бы прикусить язык, подумала она. Так глупо попасться на удочку! Теперь он может решить, что она его поощряет, а раньше просто кокетничала, напуская на себя неприступный вид. Ладно, не так уж важно, что он может подумать. Если ей все-таки удастся когда-нибудь покинуть этот корабль, она отправится прямо в Сан-Анджело, как можно быстрее уладит все дела, связанные с кончиной Джека Хауарда, а потом кратчайшим путем возвратится в Пенсильванию.

— Филадельфия далеко отсюда, — произнес он, — слишком далеко, чтобы такая привлекательная женщина, как вы, ехала оттуда совсем одна. О Техасе говорят, что он заглатывает хорошеньких девушек, пережевывает и выплевывает их уже уродливыми старухами. Этим, я думаю, хотят сказать, что здешние мужчины не очень-то нежно обходятся со своими женщинами.

— Послушайте, мистер…

В этот момент его взгляд упал на груду упаковочных ящиков с крупной надписью на каждом: ТОМАС МАККРИДИ И СЫНОВЬЯ. ОСТИН.

— Маккриди… Мэтью Маккриди, — подсказал он, улыбаясь. — Но друзья называют меня просто Мак.

— Друзья? А разве они у вас есть? — с невинным видом проронила она.

— Ну, знаете, я этого не заслужил, — сказал он, делая вид, что обиделся, — ваша ирония уж очень похожа на дерзость.

— Не стану отрицать, мистер Маккриди.

— Ну хорошо, — сдался он, посерьезнев. — Вижу, вы не в настроении вести праздные разговоры. Мне, знаете ли, этот пароход надоел не меньше, чем вам, и я просто хотел беседой с вами хоть как-то скрасить это бесконечное ожидание. Так что дерзко вел себя я, а не вы.

Она была не готова к такому повороту. Его слова звучали почти как извинение. Верена бросила на незнакомца быстрый недоверчивый взгляд, но его раскаяние, судя по выражению лица, было искренним. Ей стало немного стыдно за свое поведение. Скорее всего она его больше никогда не увидит, так что никакой опасности ни для ее душевного спокойствия, ни для ее чести он представлять не может. И она несколько ослабила свою бдительность.

— Я слишком устала, чтобы быть хорошей собеседницей, мистер Маккриди. У меня такое впечатление, что я нахожусь в пути уже целую вечность. Боюсь, я действительно сейчас не в том настроении, чтобы вести светские разговоры.

— Угу, — пробормотал он.

Ей трудно было понять, соглашается ли он с ней, или, напротив, возражает.

— И ко всему прочему, этот ужасный шторм, — добавила она.

— Да, такие штормы нечасто бывают, — согласился он.

— Но, так или иначе, мы скоро снова будем на твердой земле, — сказала она с некоторым сомнением.

Ну вот, теперь она соблюла все правила приличия, и совесть ее может быть спокойной. Придя чуть ли не в благодушное настроение, она повернулась в сторону бухты и стала наблюдать за прибывающими кораблями. Кто бы мог подумать, что какой-то захолустный Галвестон в далеком Техасе окажется столь оживленным местом.

— Пансион для благородных девиц? — поинтересовался ее собеседник.

— Простите, не поняла.

— Я говорю, что у вас такой, знаете ли, рафинированный вид, который девушки приобретают только в подобных заведениях. Мне он хорошо знаком, этот вид; я его легко узнаю.