— Послушай, Мэтт, все-таки мне не хотелось бы…
— Сколько ты проиграл — двадцать тысяч? Хотя, наверное, больше. — И Флетчер, вздохнув, подобрал карты француза, не отрывавшего все это время взгляда от пола, а затем, обращаясь к Мэтту Моргану, сказал: — Погоди-ка, здесь же только четыре карты!
Он медленно, одну за другой, выложил карты на стол и объявил:
— Две тройки и две дамы. Так, Филипп… Куда же, черт возьми, подевалась пятая карта?!
— Она на полу, — ответил вместо него Морган.
Отпустив руку Жиру и не сводя глаз с его угрюмого лица, он с угрозой в голосе спросил:
— Ну что, ты сам уберешь ногу или тебе помочь?
На лице молодого француза заходили желваки. Потом, видимо смирившись с неизбежным, он медленно приподнял носок блестящей черной туфли и отвернул его в сторону. Под ним обнаружилась лежащая рубашкой вверх пятая карта. Морган нагнулся, поднял ее и положил на стол — это была пиковая девятка.
— Не совсем те карты, с которыми делают ставку в двадцать тысяч. Что ты на это скажешь, а, Филипп? — сквозь зубы проговорил он. — Особенно если учесть, что у Роланда было три девятки.
— Откуда, интересно, ты знаешь, что у меня были девятки? — недовольно спросил Флетчер.
— По отражению в стекле лампы; ему тоже было видно. Поэтому-то он ее и перевесил перед последними партиями. Зная, что своими двумя парами — тройками и дамами — ему не побить твои девятки, он решил воспользоваться картой, спрятанной в рукаве и дополняющей одну из его пар… А ну-ка, приятель, покажи нам третью даму, — сказал Морган, обращаясь к Жиру.
— Но у нас же все время было четыре дамы, — удивленно произнес Флетчер. — Я сам проверял колоду.
Морган пожал плечами:
— Шулеру иногда и четырех не хватает.
— И все-таки не понятно. Зачем ему была нужна лишняя дама?
— Дама — достаточно крупная карта и не так бросается в глаза, как туз или король. Ему надо было только дождаться, пока у нас на руках не окажутся дамы другой масти — не той, что он припрятал. Я правильно говорю, Филипп?
— Не знаю, о чем вы толкуете, — ответил молодой человек. — Я ничего не прячу, мсье, повторяю — ничего. Ну а вы можете забрать свои деньги, — бросил он в сторону Флетчера.
Тот, смерив француза пристальным взглядом, медленно покачал головой:
— Может быть, ты все-таки сначала закатаешь рукав и дашь мне взглянуть, что у тебя там спрятано? И если Морган окажется прав и ты действительно жульничал, то долг твой будет побольше, чем одна ставка.
Жиру поднес руку к левому запястью, как бы собираясь расстегнуть всю в затейливых оборках манжету, но вместо этого стремительно вскочил с места, перевернув стол, так что деньги и фишки рассыпались по всему ковру, и выхватил из кармана маленький карманный «кольт» «кловерлиф-клевер». Направив пистолет на Флетчера, он издевательски процедил:
— Интересно, кого из вас посчитают убийцей другого?
— Постой, Филипп, не будь идиотом! — попытался образумить француза Флетчер, в то же время стараясь выбраться из-под стола, но, прежде чем он успел встать на ноги, прогремел выстрел, и седовласый ухватился за раненое плечо.
— Ах ты, паскуда французская, — задыхаясь от гнева и боли, выдавил Флетчер. — Ты думаешь, это тебе так просто сойдет?!
Полуобернувшись к Моргану, Жиру снова взвел курок, но вдруг качнулся и стал отступать назад с выражением крайнего недоумения в глазах, и, хотя он успел выстрелить, пуля пролетела мимо цели. Выронив пистолет, он ухватился за рукоятку ножа, торчащего из груди, сквозь пальцы сочилась кровь. Ноги Жиру подкосились, и он рухнул на пол. Морган бросился к нему, но бесцветные глаза француза уже остекленели.
Морган извлек из груди француза нож, вытер его о дорогой шелковый пиджак покойного и отправил на место в ножны, которые всегда носил у себя под мышкой поверх рубашки. И в этот момент он увидел уголок карты, лежащей под рукой Жиру. Носком ботинка Морган отодвинул руку. Это была бубновая дама.
— С тобой все в порядке? — спросил он Флетчера.
— Кровь хлещет, как из резаной свиньи, но жить буду. Как там Жиру?
— Мертв.
— Веселенькое дело! — протянул Флетчер. — Но ты молодец, сынок. Еще секунда, и он бы всадил пулю тебе в лоб.
— Это точно.
— Знаешь, я давно живу на свете, — продолжал Флетчер, — но ни разу не видел, чтобы так ловко управлялись с ножом — ну, может быть, за исключением Джима Боуи [3], — я был тогда еще совсем пацаном. Где ты научился этому?
— Где придется, — ответил Морган, а потом добавил: — Я бы предпочел воспользоваться «кольтом», да стол помешал.
Читать дальше