Шелли Такер: Объятия незнакомца

– Что именно? – спросил Макс, глядя в упор на Вульфа.

– Нужно похитить ее, – спокойно сказал Флеминг. Секунду Макс растерянно смотрел на Флеминга, а затем снова перевел взгляд на Вульфа. Те двое в свою очередь выжидательно смотрели на него и молчали. В их молчании был вопрос.

– Вы хотите, чтобы это сделал я? – Сейчас он испугался не меньше, чем испугался часом раньше, когда, стоя у таверны, почувствовал, как чья-то рука хватает его за плечо.

– У нас нет выбора. Только она может воспроизвести соединение. И это наша последняя надежда. – Вульф выразительно смотрел на него. – Иначе мы не сможем противостоять французам.

– Нам нужен человек, который смог бы пробраться во Францию и похитить ее из лечебницы, – пояснил Флеминг» – а потом тайно привезти ее в Англию. Привезти живой и невредимой. Это нужно сделать как можно скорее» нока французы не сообразили, что изобрела оружие она, а не Арман ле Бон.

– Сделать это не так уж сложно, – подбодрил Вульф.

– Не сложно? – Макс хотел снять очки, но пальцы вдруг перестали слушаться его. – О да, ничуть не сложно! – Он засмеялся, но его натужный смех походил скорее на кашель, – Несложный, хотя и несколько хитроумный способ свести счеты с жизнью! Д'Авенант, мы не стали бы просить вас о встрече, если не были бы уверены, что вы справитесь, – парировал Флеминг, – Неужели вы думаете, что мы не навели справки о вас? Да мы знаем о вас все. Знаем, что в Лондоне нет ни одного клуба, который не наградил бы вас своей медалью за меткую стрельбу, знаем о ваших лекциях в Академии наук, о ваших блистательных научных трудах. Даже болезнь не смогла помешать вам идти к намеченным целям, вы угарно продолжали работать. В вас есть стойкость и сила духа, а это то, что нам нужно.

– Мы потеряли многих прекрасных людей, – сказал Вульф. В его голосе не было пафоса, отличавшего речь его компаньона. – И мы не стали бы подвергать опасности еще и вас, если бы положение не было столь серьезно. Французы знают об этом оружии больше, чем мы, пусть даже запасы его у них невелики. Если им удастся воспроизвести его, то британскому флоту придет конец. И это будет означать конец Англии.

– Подумайте, какая страшная угроза нависла над королем и страной. Если к этой девице вернется память, она должна оказаться в нашем распоряжении.

– Но почему я? – выдохнул Макс. – У вас, верно, есть люди, подготовленные гораздо лучшего моего и гораздо более искушенные в подобных делах.

Вульф печально покачал головой.

– Мы не можем рисковать, посылая их. Предатель – если, конечно, мы не ошибаемся, считая его предателем, – узнает любого из наших агентов, и вся операция сорвется. Здесь нужен человек со стороны.

– Причем человек умный, образованный, которым смог бы осмыслить и сделать научные выводы из того, что расскажет эта девица, – сказал Флеминг и загнул палец, начав тем самым отсчет достоинствам Макса. – Он должен разбираться в оружии. Должен прекрасно говорить по-французски...

– Д'Авенант, как у вас с французским?

– Лучше, чем с русским, – не задумываясь, ответил Макс, словно это было академическое интервью в университете, а не конспиративная встреча со шпионами. – Но хуже, чем с итальянским. Я могу назвать людей, которые отвечают всем вашим требованиям.

Вульф с Флемингом смущенно переглянулись.

– Вы были не первым в списке кандидатов, – с явной неохотой признался Флеминг. – Мы думали обратиться сна чала к другим, но у них есть жены, дети. Слишком многим пришлось бы им пожертвовать... А вы молоды. Не связаны особыми обязательствами...

– Кроме того, вы – один из д'Авенантов, – добавил Вульф. – И потом, у нас нет времени, чтобы искать людей. Не исключено, что сейчас, пока мы сидим здесь, уговаривая вас, французы вовсю занимаются производством оружия, Д'Авенант, вы нам подходите. Так как? Вы едете?

Вы едете? Вопрос прозвучал так просто и обыденно, словно речь шла о пикнике. Макс открыл было рот, чтобы ответить, но в горле вдруг перехватило. Он не мог произнести ни слова.

Он вспомнил пятна крови на листах с записями. Подумал о тех троих, которые были уже мертвы. Они были опытнее его. И все равно погибли.

Здравый смысл подсказывал, что нужно отказаться, но Макс уже знал, каким будет его ответ. Он сделает это – черт с ней с опасностью! – сделает, но не ради короля и страны. Он думал не о том, что спасет людям жизни. Думал не о чести. И не о патриотизме.

Причина была в другом, и скрывалась она что-то глубоко внутри него. Это была жажда мести.