Мэри Кингслей: Маскарад

Бланш удивленно посмотрела на него.

– Деньги?

– Да, Стентон был готов отдать мне все состояние, но надеюсь, мы придем к разумному соглашению. Гарри, Бесс, они не будут нуждаться, и мой сын тоже, – добавил он.

– Конечно, – кивнула Бланш. – Ты сможешь дать им все.

– Боюсь, им придется обходиться без меня.

– Почему? Куда ты собрался?

Саймон перевел взгляд на море.

– В Америку. Я размышлял над этим долгое время… Я больше не чувствую себя в безопасности в Англии, Бланш. – Он обвел рукой все вокруг. – Всегда найдется кто-то, кто усомнится в моей невиновности, что бы ни сказал Стентон. Я не смогу так жить. Я не могу остаться.

– Но ты только что нашел семью.

– Нет. Я понял, что у меня всегда была семья. У меня был отец, который не отказался от меня. Этого достаточно. И… – Он сделал глубокий вдох. – У моего сына тоже есть семья. Да, я думаю, я отправлюсь в колонии.

– О-о-о…

– А что ты будешь делать?

Бланш сжала кулаки.

– Думаю, я вернусь домой.

– Стентон позаботится, чтобы тебя тоже признали невиновной.

– Он очень добр, – сказала она бесцветным голосом, глядя на море широко открытыми глазами и стараясь без слез осознать правду – она не нужна Саймону.

– Ну, это уж слишком.

– Еще бы! – воскликнула она и толкнула его.

Она застала его врасплох, Саймон упал на землю, затем сел и оперся на руки. В его глазах ясно читалось изумление.

– Зачем ты это сделала?

– Я ненавижу тебя, Саймон Вудли, – крикнула Бланш и побежала к дому.

Саймон легко догнал ее, схватил за руку и развернул лицом к себе. Бланш оказалась прижатой к нему, она смотрела на Саймона сквозь слезы, которые хотела скрыть. Он не заслужил их.

– Да что я сделал, что ты так разозлилась на меня? Я только хотел, чтобы тебе было хорошо.

– И ты считаешь, мне будет хорошо в деревне, где мне никогда не позволят забыть, что когда-то я помогла сбежавшему преступнику, и неважно был у меня выбор или нет, неважно, Что ты ни в чем не виноват?

– Со временем все забудется, Бланш.

– Только не это. Ты думаешь, мне будет хорошо, если я больше не смогу выступать на сцене?

– Я не думал, что ты хочешь быть актрисой.

– Ты ошибался. И неужели ты думаешь, – она сделала глубокий вдох, – что мне будет хорошо, если тебя не будет рядом?

– Проклятие! Принцесса, я уже сказал тебе, что не собираюсь принимать титул, и более того, я не могу остаться здесь.

– Я и не прошу тебя остаться, – она, подбоченившись, повернулась к нему. – Почему ты не можешь взять меня с собой. – К ее собственному ужасу, ее голос дрожал, когда она произносила последние слова.

Саймон затих.

– Потому что не хочу, – сказал он, наконец.

Бланш было так больно, что она непроизвольно сделала шаг назад. И все же, когда она посмотрела на него, она все поняла. Он – актер.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня не любишь.

– Я не люблю тебя.

– Актер! – воскликнула она и бросилась ему на шею, его руки обвили ее талию, губы нашли ее рот.

Бланш первая отстранилась от него и тут же снова прижалась к нему всем телом. Она была так рада, так рада снова оказаться в его объятиях.

– Я знала, что ты не сможешь сказать.

Саймон провел губами по ее шее.

– Но я сказал.

– Ха.

– Я никогда не думал… Бланш, подумай, прежде чем примешь окончательное решение. Подумай, от чего ты отказываешься.

– От чего? От семьи, которая не поддержала меня в трудный момент? От работы, которую я ненавижу? Я тихо умирала, Саймон. Я не осознавала этого, пока не появился ты. Я умирала.

– Бланш, я, правда, думаю, что тебе лучше остаться здесь, с людьми, которых ты знаешь.

Бланш посмотрела на Саймона. И как только ему удается выразить на лице отчаяние и надежду одновременно.

– Если только ты честно скажешь мне, что не любишь меня.

Воцарилось молчание.

– Я не могу, – наконец, произнес Саймон и протянул к ней руки. – Боже! Бланш, я люблю тебя.

Она прижалась к нему и дала волю слезам.

– Я люблю тебя! Люблю! Если ты прикажешь мне остаться, я останусь, но я никогда не прощу тебе этого, никогда.

– Я не оставлю тебя, – сказал он и снова припал к ее губам.

Это был очень долгий поцелуй, и когда Саймон отстранился от нее, губы и тело Бланш горели от его ласк.

– Но будь готова к трудной жизни, Бланш. Насколько мне известно, Америка – дикое место.

– Что ты собираешься там делать?

– Открою театр, конечно. Думаю, в городах не хватает развлечений.

Бланш сделала шаг назад и взяла Саймона за руки, они смотрели друг на друга и не могли поверить, что могут быть вместе.