Клаудиа Дэйн: Брачное ложе

Что ж, если он решит все-таки взять ее в жены, пусть сам приезжает за ней в Дорни. А она, Изабель, вовсе не собирается ждать, пока он обдумает свое положение. Пусть просит Бога о милости сколько ему угодно. Она уедет отсюда, и как можно скорее.

И как только могла она желать такого мужа?!

И все-таки это же Ричард.

Она вскочила в седло, поблагодарила Эдмунда и повернулась, чтобы попрощаться с братом Джоном. И тут увидела его. И вид у него был довольно хмурый. Она отчетливо поняла это, хотя солнце только начало подниматься и в утреннем воздухе еще стоял туман.

И все-таки Ричард пришел. По жесткому выражению его лица, по тому, как он твердо поджал губы, она поняла, какое решение он принял. Они поженятся.

Ее сердце подпрыгнуло в груди и бешено заколотилось, но она сдержала свое ликование при виде его. Он все-таки пришел! Да, она не должна показывать виду, что безумно рада его решению, потому что он подумает, что она насмехается над его поражением. Но все внутри ее прямо-таки кипело от радости, пока Ричард подходил к ее лошади.

– По воле церкви и короля мы должны соединиться в браке, – сказал он. В бледных лучах восходящего солнца его темные волосы отливали серебром. Свет слабо отражался от его скул, отчего Ричард казался более худым, чем раньше. И еще более прекрасным.

А он был действительно прекрасен со своими черными волосами и темно-синими глазами. У него был прямой нос, четко очерченный чувственный рот. Видя его презрительно сжатые губы, она вспомнила, как приветливо и ласково он может улыбаться.

Да, что и говорить, она не видела его улыбки уже лет сто. Вот и сейчас он стоит напротив нее с каменным лицом.

– Я вынужден подчиниться воле людей, имеющих надо мной власть. Каков будет ваш ответ? – спросил он ее.

Каков ее ответ? Да она не знает, как сдержать радостный вопль, который буквально рвется наружу. Стать женой Ричарда? Да она поползла бы на край света на коленях, только бы это произошло.

– Я согласна, – пробормотала она, еле сдерживая улыбку. – Я подчинюсь мудрой воле тех, кого сам Господь поставил выше меня.

Ричард пристально смотрел на Изабель, сидящую в седле невысокой лошади. Казалось, она давно была готова подчиниться столь неожиданному приказанию барона. Но ведь она женщина, а доля всех женщин – смиренно подчиняться воле своего господина. И вся эта ситуация была тяжелой не столько для нее, сколько для него. Она всегда питала к нему нежные чувства, и он знал это.

Мало того, он заметил радость в ее глазах, которую она тщательно пыталась скрыть от него и от брата Джона, стоящего рядом. Да, определенно, для него все было гораздо сложнее: ему приходилось отказываться от своего призвания. Она просто выходит замуж, а в этом и заключается данное Господом предназначение любой женщины.

– Тогда, – сказал он, – прошу вас пройти со мной. Мы должны исполнить наш долг.

Он повернулся к ней спиной и прошел через внутренний двор к часовне. Пусть оруженосец поможет ей спешиться, а он, Ричард, не обязан смотреть на нее дольше, чем вынуждают его к тому обстоятельства.

Она пошла следом за ним, как ему показалось, достаточно нетерпеливо.

В часовне их ждал с довольным видом аббат. К радости Ричарда, церемония, на которой присутствовали Эдмунд, брат Джон, отец Филипп и в силу необходимости Изабель, была милостиво короткой. И все же он почти физически ощущал, как на него накатываются волны эмоций, исходящие от Изабель. Она была счастлива. Да простит его Бог, но он не хотел, чтобы она испытывала радость. Покорность – да. Чувство долга – конечно. Но не радость. И не счастье. Ему же не приносит удовлетворения их союз. Так же должно быть и с ней.

Оторвавшись от своих мыслей, Ричард обнаружил, что церемония закончилась. Отныне они соединены узами брака.

Брак… это свято, он заключается на земле и на небесах, это союз двух сердец, двух душ и тел. Отныне у них общая жизнь и общее имущество.

Сам настоятель соединил их, и Ричарду предстоит с этим жить. А как еще он может доказать свое смирение?

И все же вряд ли за всю историю существования святой церкви Христа хоть один жених на собственном бракосочетании был облачен в монашескую сутану.

Но все уже свершилось, хотя и без ритуального обмена кольцами. Единственное, что от него требовалось, это поцеловать женщину, ставшую его женой. Ричард опустил глаза и посмотрел в лицо той, которой дал обет верности.

Румянец залил ее щеки, она подняла на него свои глаза цвета темно-зеленого осеннего мха, и Ричард увидел в них величайшую радость, которая переполняла сердце Изабель. Радость, а не скромность покорной девушки. Все ее лицо, казалось, светилось от счастья.