Колин Фолкнер
Под чужим именем
Июль 1773
Колония Делавер на реке Брэндивайн
Грохот взрыва и звон разлетевшегося вдребезги оконного стекла вырвали Элизабет из глубокого сна. Какое-то мгновение она не могла понять, что происходит. Куски штукатурки с потолка и тонкая пыль усеяли кровать. Стены спальни содрогнулись от еще одного, менее сильного взрыва, и большой портрет, украшавший одну из них, с грохотом упал на пол. Элизабет быстро села в постели и вскинула руку к груди, стараясь унять сердцебиение. Вся комната была освещена заревом бушевавшего снаружи пожара. С испуганным криком она отбросила покрывало и вскочила с кровати. Осколки стекла и штукатурка хрустнули под ее босыми ногами.
— Господи, — прошептала Элизабет, в спешке пытаясь найти свои домашние туфли. Обувшись, она подбежала к окну, содрогаясь от хруста битого стекла под ногами. Элизабет осторожно приподняла тяжелую оконную раму с остатками стекол и выглянула наружу. В лицо пахнуло жаром, и она инстинктивно отпрянула, ударившись головой об оконную притолоку, легонько вскрикнула и поднесла руку к ушибленному месту.
Огонь полыхал у подножия холма, на котором стоял особняк. Рабочие спешили к горящему деревянному строению, прилепившемуся у самой реки. Был слышен звон колокола, женские крики, где-то плакал ребенок. Прямо под окном проехала повозка, полная рабочих. Крики людей, топот ног, рев пламени оглушили Элизабет. Воздух был наполнен запахом серы и дыма, над пожарищем взлетали снопы красных искр.
Скованная страхом, Элизабет не могла пошевельнуться, завороженно глядя на разбушевавшуюся огненную стихию. Когда-то Пол говорил ей, что на пороховых заводах случаются взрывы, но уверял, что ей нечего опасаться: у них подобного произойти не может, поскольку он и его рабочие очень осторожны.
«Пол… Господи, где же Пол?» Элизабет резко обернулась и бросила взгляд на пустую кровать. Внезапно ей стало трудно дышать. Было уже далеко за полночь. Где же ее молодой муж?
Год спустя
— Я никогда не пойду на это! — Элизабет Лоуренс стукнула кулачком по столу. — Нам не поправить своей репутации, если даже наши собственные соседи будут считать нас грабителями!
Джессоп стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.
— Мы вовсе не грабители. Цены на уголь были согласованы с нашими партнерами. Это бизнес, дорогая, просто-напросто бизнес.
— Это просто-напросто грабеж! — Элизабет с силой макнула перо в чернильницу и вписала еще одну цифру в колонку чисел, выстроившихся на листке бумаги, лежавшем перед ней. Она рассеянно потерла висок. У Элизабет болела голова. Стоило им заговорить о том, как следует вести дела на пороховом заводе, оставленном ей покойным мужем, как у нее начиналась головная боль. Элизабет и Джессоп, ее жених, придерживались противоположных взглядов относительно этических принципов, лежащих в основе коммерческого успеха. — Джессоп, ты должен дать им на двадцать пять процентов больше.
— Двадцать пять! — Джессоп всплеснул руками. — Брат оставил тебе не так уж много денег,
Лиз, чтобы ты могла ими разбрасываться. Ты должна воспользоваться этой возможностью немного сэкономить; тогда удастся вернуть долг хотя бы одному из твоих филадельфийских кредиторов.
— Сделай, как я говорю, Джессоп, добавь двадцать пять процентов. Ни они, ни мы внакладе не останемся.
— Но, Лиз…
— Я имею право поступать так, как считаю нужным, не правда ли? Как бы ни было их мало, это ведь мои деньги. — Элизабет старалась, чтобы в ее словах не слышалось упрека. Покойный муж сумел убедить ее отца, что финансовое положение компании братьев Лоуренсов значительно лучше, чем это было на самом деле. — И это мои завод и склад восстановлены только наполовину, хотя работы идут уже больше полугода. И бездействующее водяное колесо на реке, которое не крутит жернова, тоже принадлежит мне! — Элизабет сама удивилась, как резко прозвучали ее слова. Она была леди, а леди не пристало повышать голос на джентльмена, за которого она собирается выйти замуж. Но, черт возьми, она не сомневается, что поступает правильно, и ни один человек на свете, включая Джессопа, не вынудит ее изменить решение. Она сумеет заставить завод работать и приносить прибыль! Ни одному из Лоуренсов это еще не удавалось.
Джессоп пригладил уже слегка посеребренные сединой волосы на виске. Он был красив, с такими же, как у Пола, чистыми голубыми глазами и приятным лицом, только ростом повыше.
Читать дальше