Джессика Мэннинг: Соперницы

Ройал кивнул. Марго угнетало нежелание молодого человека общаться, но она упрямо продолжала разговор, бросив в сторону Анриетты просительный взгляд.

– Мы тоже из Пристани, – провозгласила Анриетта театрально. – Мы там всех знаем.

Ройал засунул руки за ремень, и Марго испугалась, что он сейчас развернется и уйдет, но все же Бранниган продолжил разговор:

– А я, признаться, никогда раньше не бывал в Пристани Магнолий.

– В таком случае вы ничего не знаете про историю этого славного места, месье Бранниган, – ухватилась за возможность продолжить беседу Марго. Что ж, если она будет последовательно рассказывать обо всех плантациях Пристани, то обязательно выяснит, куда именно направляется молодой человек.

– Ну же, Марго, не тяни, рассказывай, у тебя лучше получается.

Мадам Мартино засияла и с удовольствием принялась за рассказ:

– Пристань, как мы называем наше поселение, – это очень закрытое общество…

– И мы выращиваем сахарный тростник, – вставила Анриетта.

– Да-да, сахарный тростник. Наш ежегодный урожай составляет одну восемнадцатую продаж сахара в Новом Орлеане.

– И заметьте, наш товар только высшего качества, – с энтузиазмом добавила Анриетта.

– Изначально всей землей в этих местах владел один человек, а именно Джулиус Таффарел, но он жил не по доходам, и поэтому его дочь Джулия Таффарел вынуждена была продать большую часть земли разным хозяевам. Так появились еще пять землевладельцев. Всего шесть плантаций, если считать земли Таффарелов.

– А считать их в общем-то и не стоит, поскольку она почти не следит за землей, – снова вставила Анриетта.

– Это уж точно. Прямо бельмо на глазу эта Джулия Таффарел. Но, боюсь, ничего не поделаешь. Придется ждать, пока она отойдет к праотцам и ее земли выкупит какой-нибудь солидный человек.

– Видите ли, – не унималась мадам Дювалон, – Джулия не совсем здорова. Вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду. Ее мать посадила аллею Магнолий длиной в три мили, поэтому наше поселение и называется Пристань Магнолий.

– В общем, какая мамаша, такая и дочь. Видимо, странности в их семье передаются по наследству. У нее никогда не бывает гостей, так что вряд ли вы едете к ней?

Марго выжидательно посмотрела на Ройала.

– А где живете вы, леди? – спросил тот.

– Я живу в поместье Белыпас, – ответила Марго, – с моим племянником и его женой, Леоном и Мишель Мартино. Леон тоже на пароходе, хотя я без понятия, где он пропадает. Его жена происходит из очень влиятельного испанского рода Картэсов. Хотя, если честно, эта молодежь… – Марго оборвала себя на полуслове, скорчив недовольную гримасу. – Анриетта и ее муж, герцог Александр Дювалон, живут в поместье Саль-д'Ор. Им также принадлежит поместье Вильнев.

– Это поместье принадлежало моим родителям, – вставила Анриетта.

– Остаются три. Виктуар, обладателем которого является почтеннейший Теофил Бошемэн. – Она на секунду замолчала, ожидая реакции Ройала, и, поскольку таковой не последовало, продолжила: – Эритаж, которое принадлежит Журденам, – снова пауза и снова молчание со стороны Браннигана, – ну и, конечно, поместье Джулии Таффарел.

Ройал Бранниган по-прежнему хранил молчание.

– Скажите же нам, месье Бранниган, – не выдержала Анриетта, – в каком из поместий вы собираетесь гостить?

– Я не собираюсь гостить ни в одном из поместий. Более того, меня никто не приглашал в Пристань Магнолий.

– Тогда вы, должно быть, бизнесмен! – воскликнула Марго.

– Нет, мадам. Я игрок и направляюсь в Пристань, чтобы забрать долг. А сейчас, если вы позволите, я бы хотел откланяться. – С этими словами он развернулся и, прежде чем Марго смогла остановить его очередным вопросом, ретировался.

– Американец, как я и говорила, – сказала гневно Марго своей подруге, вновь переходя на французский, – да еще и игрок!

– Ах, Марго, прошу тебя, не говори об этом Александру, боюсь, он не одобрит такое общество, – с мольбой в голосе проговорила Анриетта, сжимая в ладони распятие.

– А ведь мы так и не выяснили, к кому он направляется, Анриетта, – задумчиво сказала мадам Мартино.

Туман мало-помалу рассеивался, и пароход смог продолжить плавание с нормальной скоростью. «Прекрасная креолка» величественно проплывала мимо тихих заводей, прибрежных болот, залитых вечерним солнцем островков и скрытых в мангровых зарослях буев, отмечающих пройденный путь. Цапли и белоснежные аисты временами взлетали с насиженных мест, недовольно кружа над пароходом. Аллигаторы, сторожа и корифеи здешних мест, лениво провожали судно тяжелыми взглядами.