Анджела Дивайн: Единственный мужчина

— Хорошо, — вздохнула она.

— Ну вот и славно.

Показалось ли ей или Джон и вправду тепло и утешающе прикоснулся к ее колену? — она не успела разобрать, как вдруг лицо его вновь нетерпеливо нахмурилось.

— Дай мне свой паспорт и кошелек, — требовательно сказал он.

— Зачем? — с тревогой спросила Пенни, вцепившись в свою сумку и глядя на него сквозь пелену слез.

Он устало вздохнул.

— Потому что я такой странный похититель сумок. Я предпочитаю обирать свои жертвы при свете дня и в присутствии свидетелей, — язвительно ответил Джон. Но сейчас мне нужны ваши документы только для того, чтобы определить в палату, — снова он перешел на вы.

— Ну тогда возьмите, пожалуйста, — пробормотала Пенни смущенно и протянула ему сумку.

— Странное волнение охватило ее, когда Джон приблизился к дежурной медсестре с ее сумкой в руках. Девушку раздражала зависимость, в которую она попала к этому властному мужчине, даже несмотря на то, что его помощь при таких обстоятельствах была ей необходима. Замерев, она слушала, как Джон сообщал медсестре сведения о ней: «Возраст — двадцать четыре, профессия дизайнер, страховка — оплачена, предполагается перелом в области лодыжки правой ноги». Во всей этой информации не было ничего особенного, сугубо личного, но девушка не могла не поразиться — с какой самоуверенностью вещал ее спутник. Его манера брать ситуацию словно быка за рога возмущала ее, тем более, что от ее глаз не ускользнуло, как его обаяние подействовало на женщину в белом халате. Голос медсестры теплел от слова к слову, постепенно на ее лице заиграла сочувствующая улыбка, и вскоре та уже оживленно ворковала с ним. «Лицемер! — угрюмо заключила Пенни. — Может выгодно подать себя и добиться нужного результата». Действительно, вскоре Джин взглянул на часы и как бы невзначай спросил — сколько им еще придется маяться? «Похоже, он собирается добиться от нее какой-то поблажки», — рассуждала про себя Пенни. Если это и было так в действительности, Миллера ожидало разочарование.

— Мне очень жаль, сэр, — голос медсестры утратил прежнее радушие. — Но у нас сегодня действительно выпало много работы. Неподалеку отсюда в аварию попали четверо подростков. Конечно же, один из врачей прямо сейчас осмотрит эту юную леди, но, думаю, рентгеновского снимка ей придется прождать не менее часа.

Джон недовольно нахмурился. — Тогда скажите, нельзя ли здесь где-нибудь раздобыть чашечку кофе?

— Да, сэр. Спуститесь вниз по лестнице. Но имейте в виду, что для вашей подруги кофе противопоказан. Возможно, ей предстоит операция.

Миллер кивнул, и уже совсем было направился в указанном направлении, как вдруг замер, остановленный внезапно пришедшей ему в голову мыслью.

— Могу ли я захватить кофе и для вас, мадам! — его предложение прозвучало исключительно тактично. — Если вы так заняты, то держу пари, у вас сухо во рту с самого ленча.

— Не беспокойтесь обо мне, — расплылась в улыбке медсестра. — Мое дежурство вот-вот подойдет к концу. И все-таки как мило, что вы позаботились и обо мне.

Пенни не смогла скрыть своего возмущения, когда женщина кокетливо улыбнулась Джону. «Видела бы она, как заботливо и мило ведет он себя по отношению ко мне». От ярости у нее снова словно бы закипело в груди. «Он, кажется, даже не собирается потратить на меня и капли своей показной галантности. Мое несчастье для него не более, чем легкое недоразумение. И, похоже, его абсолютно не заботит — насколько вежлив он бывает разговаривая со мной».

Когда Джон снова обратился к ней, его голос прозвучал резко и раздраженно.

— Вам придется некоторое время поскучать без меня. Пойду выпью кофе и сделаю пару звонков.

— Да, конечно, — покорно согласилась Пенни, украдкой смахивая тыльной стороной ладони набежавшую слезинку.

Она уже начинала стыдиться своей новой вспышки гнева и поклялась сдерживать себя во что бы то ни стало. В ее враждебности к Джону, по большому счету, не было никакого смысла. Да и показал он себя вполне прилично. «Как-никак в больницу привез. И видно, в неплохую. Вероятно, это боль и вызванный ею шок заставили ее разрыдаться», — рассуждала про себя Пенни…

Несмотря ни на что она почувствовала облегчение, когда санитар доставил ее в кабинет с зашторенными окнами, куда вскоре пришел, чтобы осмотреть ее, рыжеволосый врач. Следующие минут десять ей было мучительно больно. Пенни пришлось собрать все свое мужество, чтобы сдержать крик. Наконец, пытка закончилась, и она вновь оказалась в приемном покое. Как назло, Джоном Миллером здесь и не пахло. «Наверное, он устал ждать и уехал, — мрачно раздумывала Пенни. — Наверное, этому надо только радоваться, но я так устала и расстроена, что была бы рада видеть хоть какое-нибудь знакомое лицо. Действительно, все идет наперекосяк. Но по крайней мере Джон, похоже, знал, что делать. Кто его знает, может быть, он и неплохой человек?»