Сьюзен Поль - Безмолвная графиня

– Слова умеют ранить не хуже кинжала, Эрон. – Леди Маргарет недовольно покачала головой. – Значит, мы предоставим Лили свободу действий до первой беды? Пусть продолжает, пока изысканное общество не поставит ее на колени?

Он не переставал любить Маргарет Уолфорд с тех пор, как увидел ее. Но в такие моменты, как сейчас, когда она давала выход своему горячему ирландскому темпераменту, он всегда представлял ее в своей постели. Как великолепно бы смотрелись ее распущенные темно-рыжие волосы на фоне белоснежных простынь.

– Светское общество не поставит Лили на колени, – сказал он как можно учтивее. Выйдя из тени, он резко поставил пустой стакан на ближайший стол. – Я не допущу этого.

Леди Маргарет поднялась из кресла и выпрямилась во весь рост, упрямо вздернув подбородок.

– Милорд, я слабо себе представляю, насколько вы могущественны, но даже вы не сможете заставить все общество подчиниться вам.

– А я и не требую этого от всего общества. И вы совершенно правы. Несмотря на все мои возможности, Лили должна действовать самостоятельно. Я был против ее приезда в Лондон. Однако мы не можем заточить ее в Сомерсете, раз она этого не хочет.

Леди Маргарет, глубоко вздохнув, подошла к графу так близко, что тот едва расслышал ее слова, так оглушительно стучало у него в ушах собственное сердце.

– Я знаю, что вы правы, Эрон. Просто я слишком волнуюсь. Помните, как мы сражались из-за нее?

– Никогда этого не забуду, – усмехнулся он. – Никогда в жизни я ничего так не боялся, как ваших слов: «Милорд, я должна с вами поговорить».

Они ссорились бесчисленное количество раз из-за Лили, особенно вначале, когда он вернулся в Кардемор-Холл после пятнадцатилетнего отсутствия. Кардемор обнаружил тогда, что несет ответственность не только за свои семейные титулы и имения, но и за маленькую девочку, бледную и молчаливую, которую привела к нему служанка через несколько минут после того, как он приехал домой. Он никогда до этого не видел свою сестренку, слишком рано оставшуюся без матери. Отец не знал, что делать с немой девочкой. Джордж, очевидно, был слишком занят собственными делами, чтобы уделять ей достаточно внимания, а Маргарет не разрешали вмешиваться. Лили вверили заботам служанок, и поскольку она была ухожена, накормлена и никому не мешала, о ней особенно не вспоминали. Несмотря на то что она потеряла способность говорить в результате несчастного случая, к ней относились так, будто она была от рождения умственно отсталой. Но, едва посмотрев в ее полные жизни голубые глаза, Кардемор понял, что за ее немотой скрывается интеллект.

Малышку не оттолкнуло темное, испещренное шрамами лицо старшего брата. Она улыбнулась ему такой очаровательной приветливой улыбкой, что неосознанно разбила его сердце, считавшееся неприступным. После похорон брата Кардемор намеревался получить титул, к которому всегда относился с презрением, побыстрее распродать все ценное и вернуться к той жизни, которую для себя избрал. Но когда посмотрел в доверчивое личико, так похожее на лицо матери, эта идея мгновенно испарилась. Он осудил своего отца и образцового брата за бессердечие и начал ненавидеть все, что было связано с именем Кардеморов. На обломках, унаследованных от предков, он решил свить новое гнездо.

Маргарет облегчила ему задачу, решив переехать с Изабель в Кардемор-Холл, чтобы вести хозяйство и присматривать за Лили. Она уволила тех слуг, которые не оказывали новой хозяйке должного уважения, и быстро нагнала страху на остальных. Она любила Лили с материнской нежностью и неусыпно следила за ней. Они с Кардемором спорили по любому поводу, начиная с медицинского заключения о том, что Лили не будет говорить, и кончая тем, какие учителя и методики принесут Лили больше пользы.

– Неужели я внушала такой страх? – услышал он тихий голос Маргарет так близко, что почувствовал жар, исходящий от ее прекрасного тела. – Я должна сознаться, что не слишком доверяла вам вначале. Боялась вашего умения исчезать. Лили так обожала вас, что это причинило бы ей сильную боль. Она была уже достаточно взрослой, когда вы все-таки перебрались в Лондон для исполнения графских обязанностей, но все равно она очень тяжело пережила ваш отъезд.

Ему всегда было наплевать на графские обязанности, это она, Маргарет, заставила его покинуть Кардемор-Холл пять лет назад. Любовные муки стали невыносимы.

– Я старался приезжать так часто, как только мог.

– Я знаю, Эрон. – Она нежно коснулась ладонью его руки, которой он опирался на стол. – Вы были очень добры к Лили, Изабель и ко мне. Теперь я безгранично доверяю вам.