Джеки Д`Алессандро - Завидный жених

Лицо графа приобрело кирпичный оттенок.

– Я не верю ни слову из той ерунды, которую вы сейчас наговорили.

– Ваше право, но проклятие от этого не становится менее реальным. Жена моего друга мертва, и это неопровержимый факт.

Граф махнул рукой, как будто не желая слушать, но в глазах у него уже не было прежней уверенности:

– Сара рассказывала мне о своем падении в мастерской у портнихи. Похоже, она сильно ударилась головой, если на самом деле поверила вашим сказкам. Но у меня-то голова крепче, чем у нее!

Филипп пристально смотрел на лорда Хедингтона, будто желая взглядом убедить его в своей искренности: – Я не желаю брать на себя ответственность за смерть вашей дочери. И я действительно верю в то, что, если бы мы женились, она бы умерла. Вы можете не верить в проклятия.

Филипп говорил очень тихо, тщательно подбирая слова, но скажите честно, готовы ли вы и сейчас рисковать ее жизнью, зная все то, о чем я вам только что рассказал.

Лорд Хедингтон крепко сжал губы, подумал и отрицательно покачал головой.

– Я сказал леди Саре, что при данных обстоятельствах прекрасно пойму ее нежелание выходить за меня замуж. Более того, я уговаривал ее не делать этого.

– А если бы она не поверила? – спросил лорд Хедингтон, бледнея.

– Я бы все равно не женился на ней сегодня. Сначала необходимо избавиться от проклятия, сейчас я даже думать не могу о браке.

– Тогда зачем вы приехали? – спросил граф.

– Я ведь не знал, какое решение примет леди Сара. Я пытался увидеться с ней вчера, но она плохо себя чувствовала. Если бы она решилась прийти, я бы еще раз постарался убедить ее, возможно, договориться об отсрочке. Я не мог просто не явиться и предоставить своей невесте одной стоять у алтаря.

– Именно так ты поступил три года назад, – осуждающе напомнил ему отец.

Они уже обсуждали все это в тот день, когда Филипп вернулся в Лондон, но герцог, очевидно, считал, что их спор еще не закончен, и намеревался продолжить его в соборе, невзирая на присутствие свидетелей.

– Ты страшно разочаровал меня, Филипп. Когда я согласился финансировать твои экспедиции и занятия наукой, я совершил одну большую ошибку – я не договорился с тобой о дате, когда ты должен будешь вернуться и выполнить свой долг перед семьей. Я наивно полагал, что тебе надоест болтаться по чужим странам задолго до твоего тридцатилетия. Я выполнил свои обязательства по договору – ты отказываешься. Что стало с твоей честью?

– Нет ничего бесчестного в том, чтобы спасти жизнь девушки, отец.

Герцог раздраженно отмахнулся:

– Все твои доводы основаны на суеверии, совпадениях и чепухе. Это просто очередной предлог отказаться от женитьбы. Как это ни печально, должен сказать, что такой поворот событий меня нисколько не удивляет. Три года назад ты уже стал причиной скандала, опозорив семью, когда не явился на собственную свадьбу, которую я организовал для тебя.

– Организовал без моего согласия. – Филипп рванул узел проклятого галстука, который душил его как удавка. – На этот раз я ведь вернулся в Англию именно для того, чтобы выполнить твое желание.

– Только потому, что я умираю.

– Нет, потому, что я всегда собирался это сделать. Состояние твоего здоровья просто заставило меня поторопиться.

– Да, и первое, что ты сообщил мне, – что ты не можешь этого сделать из-за какого-то идиотского камня.

Филипп бессильно опустил руки. Краем глаза он видел, что лорд Хедингтон и мисс Чилтон-Гриздейл с широко раскрытыми глазами и нескрываемым интересом следят за их перепалкой. Ну и черт с ними! Пусть и они осуждают его.

– Для меня нет ничего важнее чести. И если бы не она, я бы просто ни о чем не сказал вам. Я бы спокойно женился на леди Саре и после ее безвременной кончины с удовольствием вернулся к своим прерванным занятиям с чистой совестью и с чувством выполненного долга.

Наступившую после этих слов тишину нарушало только тиканье часов на камине. Наконец, откашлявшись, в разговор вступила мисс Чилтон-Гриздейл:

– Вы упомянули о своих попытках найти способ снять проклятие, милорд. Вы действительно думаете, что это возможно?

Филипп повернулся к ней. Зеленоватый оттенок исчез с щек. Она смотрела на него серьезными ярко-синими глазами, и он еще раз восхитился ее спокойной целеустремленностью. Возможно, в ее голосе звучало слишком много властных ноток, на его вкус, но зато у нее не было досадной женской манеры впадать в панику при малейшей неприятности, а мысль ее работала ясно и четко. Неудивительно, что отец рекомендовал ее как хорошего стратега.