Элизабет Грегг - Ангел мести

– Идти ты сможешь и сам, Бэннон. Рид поспешно отдернул руку.

– Извини, – пробормотал он и торопливо зашагал к дому, предоставив Тресси самой тащить тяжелое ружье.

Отповедь явно задела его, а ведь девушка совсем не хотела этого. В конце концов, Рид только что спас ее от смертоносной гадины – и вполне мог заплатить за свое благородство жизнью. Войдя в дом, Тресси обнаружила, что ее постоялец уже выдернул из метлы сухой прутик и зажег керосиновую лампу.

Девушка быстро искоса глянула на него и молча уселась у стола чистить ружье.

Опустившись в плетеное кресло напротив, Рид без единого слова следил за ее работой. Наконец они заговорили разом, но тут же осеклись и смолкли. И снова одновременно открыли рот.

– Говори ты первая, – предложил наконец Рид.

– Нет, лучше ты.

– Черт возьми, женщина, не мешай мне проявить галантность!

– Галантность? – в устах Рида Бэннона это слово прозвучало как-то дико.

В смущении он уставился на свои ногти.

– Во всяком случае, я попытался быть галантным. Ты спасла мне жизнь, и я хотел от души поблагодарить тебя. Черт, ведь ты могла бы просто убежать в дом и ждать, чем дело кончится. Рано или поздно один из нас не выдержал бы – либо я, либо эта старая змеюка. Глядишь, ты от меня бы и избавилась.

– Да не хочу я вовсе от тебя избавляться! А кроме того, ты оказался нос к носу с гремучкой только потому, что оттолкнул меня. Я хочу только одного – пойти с тобой. Теперь-то признаешь, что я не буду тебе обузой? Твое плечо еще не скоро выдержит отдачу от выстрела, а если бы и выдержало – так у тебя и ружья-то нет. Впрочем, можешь украсть мое – я ведь все равно не сумею тебе помешать.

Бронзово-смуглое лицо Бэннона вспыхнуло от гнева.

– Да с чего ты взяла, что я стану красть этакое старье?.. Ладно, хватит. Сколько тебе лет, девочка?

– Скоро будет восемнадцать.

– Святые угодники! Когда это «скоро»?

– Через пару месяцев.

– А если точнее?

Прежде чем ответить, Тресси поглубже запихнула ветошь в ствол ружья и неспешно выдернула. Рид Бэннон раздражал ее ужасно. И, разумеется, она ни в коем случае не собиралась ему сообщать, что восемнадцать ей стукнет только в будущем феврале – Рид и без того обращается с ней, точно с сопливым ребенком.

– Какая разница? – наконец отозвалась она. – Перед твоим появлением я похоронила мать. Я помогала ей при родах, и ребенок родился мертвым. По-моему, я уже достаточно взрослая.

Рид Бэннон одарил ее тяжелым взглядом. Черные глаза его холодно поблескивали. Тресси уже поняла, что он вовсе не склонен к состраданию. Вздумай она рассказать подробнее о своих горестях, он лишь отвернется, пожав плечами: чего, мол, на свете не бывает. Как бывало в те дни, когда Рид по слабости еще не вставал с постели… Тресси ведь не только кормила и обихаживала его, но даже подставляла горшок, чтобы он мог облегчиться. Она уже довольно повидала в жизни, чтобы не морщить нос при мысли о естественных человеческих надобностях… но вот Рида Бэннона эта неизбежность крайне смущала. Уж, верно, ему ничуточки не хотелось вспоминать об этом и жалеть Тресси за то, что ей довелось столько пережить. Дескать, прошлые беды остались в прошлом, а сейчас надо думать о том, как жить дальше и выжить…

– Знаешь, это ведь даже к лучшему, – услышала Тресси шепот Рида. Взгляд его неожиданно смягчился, и черные глаза блестели теперь бархатисто и влажно. – Я хочу сказать – может, и к лучшему, что малыш родился мертвым. Без твоей мамы он бы все одно не выжил, а тебе пришлось бы куда горше – ты ведь успела бы полюбить его.

– Знаю, – только и сказала Тресси, и опустила взгляд, отмеряя очередную порцию пороха. «Каков же он на самом деле, этот непостижимый человек?» – задумалась она.

Рид прокашлялся и встал.

– Больше я не буду спать на кровати, – объявил он. – Спи ты, а я устроюсь на полу. Плечо у меня совсем уже зажило.

Тресси коротко кивнула.

– Так ты возьмешь меня с собой в город?

– Черт подери, детка, я же сказал!..

Девушка прикусила губу и встала, обеими руками прижимая к груди тяжелое ружье. Повесив его на место, она задула лампу и впотьмах пробралась к постели. Сбросив нескладные башмаки, Тресси легла, не раздеваясь. Ей отчаянно хотелось спать, как привыкла, нагишом, но разве можно это себе позволить, когда Рид Бэннон совсем рядом?

Когда-то, еще в Миссури, отец и мама долго пытались научить приличиям свою «маленькую горную фею», но в конце концов отказались от этого безнадежного дела. Отец все смеялся и уговаривал маму подождать, пока девочка не повзрослеет. Уж тогда-то ей самой захочется ходить одетой!