Конни Райнхолд - Безмолвные клятвы

– Думаю, для начала немного вина, – произнес Люк, усиливая свой английский акцент. – Через двадцать минут мы выберем что-нибудь из закусок.

– Вина нет, – ответила женщина. – Виски, вода, кофе – выбирайте.

– Мне воды, – проговорила Речел. Официантка утвердительно кивнула и посмотрела на Люка, подняв накрашенные брови.

– Кофе, – приказал он. Затем откинулся на спинку стула и стал смотреть на Речел, выжидая, что она скажет дальше.

– Зачем вы здесь, мистер Эшфорд? Я едва ли ожидала…

– …Увидеть такого мужчину – красивого, умного, изящного…

– И скромного.

– Скромность – это не лучшее качество для аристократа, мисс Пэрриш. Особенно для того, кто родился слишком поздно, чтобы унаследовать титул.

– И кто же вас опередил?

– Если мой брат – не приведи Господь – скончается, я стану следующим графом.

– Так что вас сюда привело?

Люсьен вздохнул. На лице его появилось выражение смущения, а затем – скуки.

– В Англии я столкнулся с некоторыми проблемами социального характера, после чего начал поиски такого уголка, где… более доброжелательная обстановка. А так как у моего брата, графа Фэрли, прекрасное здоровье, – Люк снова вздохнул и развел руками, – то я решил сам устраивать свою жизнь и ни от кого не зависеть. Сейчас эта идея мне очень нравится.

– При чем здесь я?

– Я амбициозен, мисс Пэрриш, но в разумных пределах. Мне необходима поддержка, и неважно, от кого она исходит. Женитьба на вас вовсе не расходится с моими планами. С вами я бы по-настоящему раскрыл все свои достоинства.

– Например?

Люк на минуту задумался. Достоинства Генри, действительно, нужно было еще поискать.

– Я находчивый, сильный, знаю военную службу, у меня безупречная родословная, умеренное состояние, которое через несколько лет целиком и полностью перейдет ко мне. И у меня нет предрассудков. Это тоже можно считать добродетелью. Вы сами знаете.

– Откуда я могу это знать?

Ее руки исчезли под столом, и Люк мысленно представил, как Речел судорожно сжала их.

– Потому что вы воевали с предрассудками большую часть жизни.

Речел вздрогнула и смертельно побледнела. Глаза ее расширились.

– Вы слишком много знаете обо мне, – проговорила она, не пытаясь скрыть волнение.

Люк пожал плечами:

– Никогда не выдавайте себя раньше времени, мисс Пэрриш. Я еще ничего о вас не знаю. Только догадываюсь.

– Действительно ничего?

– Ничего.

Она снова положила руки на стол и взялась пальцами за край салфетки.

– Тогда, может, нам сразу прекратить беседу?

– Почему? – удивился мужчина, разглядывая свои ногти.

– Не разыгрывайте меня, мистер…

– Генри.

Он полез в карман, вынул пакет с документами и протянул Речел.

– Я не собираюсь разыгрывать женщину, которая держит в руках мое будущее. – Люк откинулся на спинку стула. – Я приготовил договор, под ним мы оба поставим подписи… Конечно, после того, как вы все прочтете.

Речел опустила глаза и покраснела.

– Мисс Пэрриш, – мягко и нежно произнес Люк. – Ваш грозный приятель, сидящий в углу, умеет читать?

– Да, – ответила она, кивнув.

– Может, вы попросите его присоединиться к нам и выслушаете его мнение по поводу нашего договора?

Речел вздохнула и обернулась к своему спутнику. Тот, не дожидаясь приглашения, быстро поднялся и подошел к их столику. Люк привстал, пожимая ему руку.

– Генри Эшфорд, к вашим услугам, сэр. Мужчина еле заметно кивнул и внимательно оглядел Люка, словно желая понять, что у того на уме.

– Феникс, – представился он и перевел взгляд на Речел. – Все в порядке?

Речел улыбнулась ему. Она уже успокоилась.

– Да. Мне нужно… Здесь бумаги. Я бы хотела, чтобы ты прочитал их мне.

Феникс выдвинул ногой стул, сел за стол, перечитал все документы вслух и подробно расспросил Люка о каждом пункте его договора с Речел. Тем временем официантка принесла рагу и черствый серый хлеб.

Принявшись за еду, Люк слушал, как Речел и человек, которому она, несомненно, доверяла, обсуждали содержание документов, и сам отвечал на вопросы, когда к нему обращались. Он с интересом наблюдал за тем, как ведут себя Речел и Феникс, стараясь уловить суть их отношений, отмечая неподдельное взаимоуважение, легкость, с которой они обращались к друг другу, и то молчаливое понимание, что существует только у преданных друзей. Люк вспомнил, что когда-то такая же гармония намерений и поступков царила между ним и Генри, и они точно так же доверяли друг другу сокровенные мысли.