Тереза Ромейн: Мое сокровище

Но он, взяв не нож, а ее за руку, прошептал:

– Я люблю тебя… Ты знала об этом?

Эти слова вырвались у него сами себой, но тем не менее были вполне уместны.

Одрина, по-прежнему сидевшая на корточках, вскинула брови.

– В общем-то нет. Но это не важно. Знаешь, а ведь я тоже люблю… тебя.

Минута проходила за минутой, а они по-прежнему сидели на полу, держа между собой раскрытый нож. И оба улыбались. Наконец, словно очнувшись ото сна, Джилс помотал головой и пробормотал:

– В самом деле?

– Да. – Одрина кивнула, заморгала, отгоняя слезы, и тут же засмеялась.

И журчание ее голоса заставило Джилса забыть о том, что он сидел на холодном каменном полу. Он воспринимал лишь ее лицо, ее смех и все ее очарование. И – о боже!.. Такая девушка носила при себе нож?! Подавшись вперед, Джилс чмокнул Одрину в губы.

– Вы изумляете меня, принцесса! Вы просто бесподобны.

– Все это, конечно, умилительно, но… – Голос леди Ирвинг донесся до них словно с заоблачной высоты. – Но если ни один из вас не применит нож против этого камня, я применю его против вас.

– Похоже, мы здесь не одни, – проговорил Джилс с улыбкой.

Сейчас его, впрочем, совершенно не беспокоило то, что за ними наблюдали. По-прежнему улыбаясь, он взял нож из рук девушки и втиснул лезвие в зазор между камнями.

– Входит довольно легко. – Джилс слегка надавил, и послышался хруст. Руки его чуть подрагивали. – Похоже, в этом месте использован известковый раствор. Но он легко поддается.

– То есть вы полагаете, что леди Беатрис замазала свой тайник известью? – спросила графиня. – Она что, всегда носила с собой известь?

– Ну, в тот день она, разумеется, принесла с собой все необходимое, – отозвался Ричард. – И известь, и инструменты… Все, что нужно, чтобы спрятать драгоценности.

– Джилс, продолжай, – прошептала Одрина.

Его, впрочем, не нужно было подгонять. Сделав глубокий вдох, он двинул лезвие дальше вдоль верхней кромки помеченного камня. Послышался тот же самый звук, и посыпались крошки засохшей извести. Затем раздался щелчок, и каменная пластина приподнялась. Одрина тотчас подхватила ее и отложила в сторону.

– Ну, что там? – спросил Ричард.

Джилс немного отодвинулся, чтобы все могли взглянуть. По всей видимости, изначально имевшаяся в фундаменте выемка была несколько расширена, и в ней находился комкообразный сверток – нечто завернутое в обрывок полинявшего бархата.

Затаив дыхание, Джилс извлек сверток наружу. Это был небольшой, но довольно-таки увесистый мешочек, затягивающийся шнурком. Джилс дернул истлевшую от времени завязку, и та лопнула.

– Ну что, папа… Окажешь нам честь?

Отец подставил ладонь, и Джилс высыпал на нее содержимое мешочка. Сверкнули грани камней, блеснуло золото, и Ричард поспешил подставить другую руку – чтобы ничего не упало на пол.

Леди Ирвинг восторженно выругалась.

– Совершенно верно, миледи, – согласился с ней Ричард. И казалось, будто бриллианты подмигивали и улыбались им.

Присев на корточки, Ричард принялся аккуратно выкладывать драгоценности: брошь в виде полумесяца, инкрустированный жемчугом гребень для волос, каплевидные серьги, кольцо, ожерелье… Причем камни на всех украшениях были бесподобными, в особенности – на ожерелье. Эти ювелирные изделия составляли целое состояние, вполне достаточное для того, чтобы начать и серьезный бизнес, и… совершенно новую жизнь.

Джилс судорожно сглотнул и пробормотал:

– Одрина, мы с отцом еще накануне решили: если найдем драгоценности, ты сможешь выбрать любую понравившуюся тебе вещь.

– Это еще почему? – удивилась она, оторвав взгляд от украшений.

– Потому что ты тоже участвовала в этих поисках. Потому что я не хочу, чтобы ты когда-либо ощущала себя… словно в клетке. Ты должна иметь право и возможность сама определять свою цену. Любым способом, по собственному желанию.

Ричард откашлялся и тихо сказал:

– Эстелла, давай оставим их наедине.

– Да ты что?! Это же интереснее, чем в театре! – воскликнула графиня.

Ричард тем не менее увлек ее к ящику для пожертвований, в который тотчас же высыпал содержимое своих карманов. Посмотрев им вслед, Одрина снова повернулась к Джилсу.

– Так вот, если тебе интересно знать, чего я на самом деле хочу… Мне хотелось бы, чтобы мы поженились. Понятно, что ты к этому не расположен, но если единственное, что мешает нашему союзу, – твои руки… а также моя гордость, мое социальное положение и та дистанция, которая…