Мэри Пирс - Джек Мерсибрайт

– Я думал, что вы не преминете отчитать меня, если вам это не понравится. Вы не раз видели, чем я занимаюсь.

– Может быть, проявите учтивость и попросите моего разрешения сейчас?

– Нет, только не я, потому что я не знаю, что такое учтивость.

Джек стоял на самом верху лестницы. В одной руке он держал ведро с влажной глиной, а в другой – совок. Он слегка развернулся и посмотрел ей в лицо.

– Если вы сейчас прикажете мне бросить работу, я брошу, – сказал он. – Если нет, то я продолжу.

– Где вы взяли этих хрюшек? – спросила она, уходя от ответа.

– Я их купил. Обоих за три шиллинга, у мистера Эллентона из Споутс Холл. Там же я купил и гусей. Почему вы спрашиваете?

– Купили их? – удивилась она. – Таким же образом, как купили коня, который бродит по моему саду?

– А, вот в чем дело? – воскликнул Джек. – Значит, вам рассказали эту историю, не так ли?

– Утром я была на рынке в Вуборо и встретила там некоего мистера Деннери из Астон Чармер, у которого вы работали. По его словам, вы забрали у него коня за просто так, чтобы отомстить ему за то, что он уволил вас за безделье.

– Деннери любит врать. Я заплатил десять фунтов за старую клячу, но отдал деньги не ему, а девушке по имени Пегги Смит, которая из-за него попала в щекотливую ситуацию. Он не упоминал кое-какие детали этого дела?

– Нет. Только от вас я слышу обвинения в его адрес.

– Все правильно, ответил Джек. – И теперь вам решать, кому верить.

– При случае я спрошу у мистера Эллентона, продал он вам этих свиней или нет, потому что у меня нет особых оснований верить вам, Мерсибрайт.

– А вы вообще кому-нибудь верите? – спросил Джек. Но можете отправляться наводить справки. По крайней мере, вам будет чем заняться.

Она стегнула пони и уехала. Джек вернулся к работе. Когда наутро он снова увидел ее и общался с ней, как и в последующие дни, вопрос о свиньях не поднимался. Без сомнения, она все проверила – уж такой она была, но признаваться в этом не хотела.

На протяжении всего лета два-три раза в неделю по вечерам в дом приходила Ненна, чтобы встретиться с Бевилом Эймсом, и нередко оба они, примостившись на неказистой скамеечке, наблюдали, как Джек размешивал влажную глину в деревянной бадье или строгал ореховые прутья.

– Думаю, я помешал вам, незаконно захватив ваши владения и присвоив место ваших свиданий. Но вообще-то тут полно сараев, и вы могли бы отправиться туда, если бы захотели остаться наедине.

– Ну и ну! – воскликнул Бевил. – Что это вы такое говорите, мистер Мерсибрайт? Сарай – неподходящее место для такой благовоспитанной девицы, как Ненна.

– Вы моя дуэнья, – сказала Ненна Джеку.

– Правда? Кто бы мог подумать?

– Вы так и не дорассказали нам историю о сражении у горы Махуба, – заметил Бевил. – О вашем армейском друге-ирландце.

– А, да. Он упал перед железнодорожной стрелкой. Потерял обе ноги и обварился паром. Он лежал в госпитале и молил, чтобы ему дали что-нибудь от этой дикой боли, но врач сказал, что у них нет лекарств.

– Это была правда? – спросил Бевил.

– Черт возьми! Конечно, нет! Они ждали, что он вот-вот помрет. И не собирались зря тратить на него лекарства.

– И вы залезли в их склады?

– Я попытался, но часовой выстрелил мне в колено.

– А что случилось с Педди?

– Он умер через три дня, в страшных муках.

– И вы были рядом с ним?

– Нет. Меня посадили за решетку, и там я провалялся со своей раной.

– А почему вы решили пойти в армию?

– Не мог найти работу – только поэтому. С тех пор, как закончил рыть новый канал в Борридже. И Педди мне сказал: «Давай вступим в армию!» Так мы отправились в Южную Африку.

– И вы не побывали ни в одном сражении?

– Ни разу, – признался Джек. – Когда меня выпустили из тюрьмы, война кончилась.

– Ни за что не разрешу Бевилу идти в армию, – сказала Ненна. – Мне не нравится, когда люди отправляются на войну убивать друг друга.

– Ну вот еще! – воскликнул Бевил, хлопнув себя по коленке. – Так я и думал!

– Нет! Не позволю! Тебя могут ранить! – обратилась она к Бевилу и крепко ухватилась за его руку, словно боялась, что он уйдет прямо сейчас. – Я никогда не позволю оставить меня! Никогда! Никогда! – повторяла она.

Бевил наклонился и чмокнул ее в губы. Потом высвободил свою руку, поднялся со скамейки и, вытащив часы из жилетного кармана, смущенно посмотрел на циферблат.

– Мне пора, Нен, – со вздохом произнес он. – Я обещал отцу сыграть с ним партию в шахматы, а старик так нуждается во мне. Но я провожу тебя до фермы.