Патриция Кемден - Роковые поцелуи

– Но может быть, – заключил он тем же тихим голосом.

Взгляд Элеоноры перемещался с одного брата на другого. На Кристофа, Габриэля, Эндреса и затем на старого дедушку, который молча сидел, глядя на своих внуков.

– Но может быть, – снова повторил Эндрес. – Да. – Габриэль опустил шпагу и с отвращением посмотрел на сестру.

– Как ты могла сделать такое?

Элеонора услышала смешок из кресла у камина.

– Он очень красивый парень, Габриэль.

– Он турок.

Элеонора выпрямилась и одернула корсаж.

– Полутурок.

– Четверть.

Все четверо обернулись к дедушке. А он краем рта выпустил облако серого дыма.

– Что ты сказал, дедушка? – спросила Элеонора. Еще одно облако дыма.

– Я сказал «четверть!», моя дорогая. – Он зажал мундштук трубки зубами, потом поерзал в кресле, чтобы устроиться поудобнее. Все, не отрывая глаз, смотрели на деда, и он вздохнул. – Этот красавец, который закован у вас в цепи, на одну четверть турок. Конечно, я не могу судить о семье его матери.

– Она фламандка, хотя живет во Франции, – сообщила Элеонора.

При этих словах Кристоф, сидевший, обхватив голову руками, поднял ее. Он выглядел потрясенным.

– Я… я никогда не думал о том, что у него есть мать. Для меня он всегда был исчадием ада.

Габриэль округлил глаза.

– А как, ты полагаешь, сыновья появляются на свет? – Старик у камина бросил на внуков язвительный взгляд. – Со стороны отца… – начал он, остановился на мгновение, и на лице его проступила печаль прошлых лет, – человек, известный вам под именем Эль-Мюзир, был наполовину турком. Его отец, несомненно, был турком. Но мать – венгеркой. – Он направил взгляд на Элеонору. – А еще точнее – мадьяркой.

– Мадьяркой. – У Элеоноры перехватило дыхание. – Бабка Ахилла была мадьяркой?

Дедушка, задумавшись, сделал глубокую затяжку из трубки, а затем указал ею в направлении коробки, стоявшей на полке.

– Все находится в ней.

Элеонора схватила табурет и устремилась к полке. Дрожащими руками она взяла простую шкатулку из полированного дерева.

– Кем она была? – поинтересовалась Элеонора. – Где жила? Как это?..

Дедушка печально покачал головой, и его слова растаяли в тишине.

– Ее звали Елена, – мягко сказал он, – и она была так же красива, как и та легендарная женщина, в честь которой ее назвали. Она была из рода Вазвар. Паша Мех-мед увидел ее – уж не знаю где, – и она стала его желанной добычей. Паша перебил всю ее семью и насильно увез Елену, когда ей было четырнадцать. В пятнадцать она родила ему сына – того, что звали Эль-Мюзир. Во время осады Вены она бежала. Когда-то мы с ней думали, что могли бы… – Дедушка немного помолчал и, откашлявшись, продолжил: – Когда она вернулась, я уже давно был женат, а она… она вернулась домой, чтобы умереть в одиночестве. Эту шкатулку она подарила мне перед смертью.

Элеонора уселась на пол подле него и открыла гладкую крышку шкатулки. Лежавшие в ней бумаги были аккуратно сложены, как будто их внимательно прочитали и спрятали. Было здесь несколько писем, но встречались и официальные документы с печатями. Эль-Мюзир являлся единственным наследником рода Вазвар. Так гласили документы. Это было подтверждено. У Элеоноры затеплилась надежда. Теперь по закону только Ахиллу принадлежала огромная собственность рода Вазвар. Она встала и отдала шкатулку дедушке.

– Так и есть. В Ахилле течет мадьярская кровь! – Элеонора повернулась и взглянула на братьев. – Отошлите турков! Несомненно, вы не можете…

– И все же он сын Эль-Мюзира, – возразил Эндрес с убийственной логикой, рожденной в нем годами ненависти.

– Нет! Он наследник рода Вазва…

Ее слова были прерваны отдаленными криками. Пронзительно визжали служанки, ругались лакеи… Габриэль бросился к двери и распахнул ее. На пороге стоял задыхающийся лакей с поднятой для стука рукой. В глазах его застыли дикий страх и волнение.

– Турки! – крикнул он, размахивая руками. – Турки, милорд! Они внезапно напали на нас и идут к подвалам!

– Ахилл! – воскликнула Элеонора. В бессознательном порыве она подхватила юбки, выхватила у брата из рук ключ, оттолкнула слугу и бросилась через зал. Она сунула ключ в карман и пустилась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Старый дом, где она жила, был высоким и узким. Его построили в те времена, когда жители Вены искали убежища за городскими стенами, осаждаемыми турками. Навстречу ей вверх по лестнице бежали слуги, отчего длинные ленты на ее платье разлетались в стороны, другие слуги, опередив ее, мчались вниз в подвалы, к неверным, готовым посягнуть на их жизнь.