Элизабет Грегг - Лунные грезы

– Так это… – только и смогла пролепетать она.

Бен уже собирался свернуть в сторону, чтобы увезти ее отсюда, но было уже слишком поздно: лошади вынесли их прямо к обугленным руинам, бывшим когда-то красивым двухэтажным зданием. Девушка сдавленно вскрикнула, и он почувствовал острое желание обнять ее, утешить, закрыть собой от всех бед и напастей… но не воспримет ли она это как новое оскорбление?

Десса спрыгнула с повозки на землю и медленно пошла к тому, что осталось от сгоревшего дома.

– Мама… папа… – всхлипывала она, – где вы? Как это произошло? О Боже! Что же мне делать? Нам… Нам обязательно надо их найти!

В ее голосе звучало такое отчаяние, что сердце Бена болезненно сжалось, и он наконец решился. Соскочив с повозки, он подошел и обнял ее; она дрожала как в лихорадке, и вскоре его рубашка была мокра от слез. Бен коснулся губами ее волос и закрыл глаза.

Бедная девочка. Что ждет ее теперь?

Десса долго оставалась в объятиях Бена. Она старалась не думать о том, что случилось с ее родителями. Если ни о чем не спрашивать, то ничего и не узнаешь. Если просто стоять вот так, под надежной защитой этих сильных рук, то не придется смотреть в глаза ужасной правде. Обнимавший ее мужчина был одновременно крепок, как сталь, и мягок, как солнечный свет. Он излучал силу, как огонь излучает тепло. И сила его тоже была мягкой, ласковой, в ней не чувствовалось ни капли грубости. Так пусть ее тепло смягчит, хоть ненадолго, кошмар грядущей правды…

Думая так, она всхлипнула раз-другой на его груди и перестала плакать.

Бен взял ее за плечи, немного отстранил от себя на длину руки и заглянул ей в глаза.

– Ты в порядке?

Она механически кивнула.

– Вот и хорошо. Мы выясним, что здесь стряслось. Шериф наверняка в курсе. А потом… потом мы сделаем то, что от нас потребуется.

– Да, верно, так мы и поступим, – бесцветным голосом подтвердила она.

Он снова внимательно посмотрел девушке в глаза: их ясный зеленый свет туманило какое-то отсутствующее выражение.

– Ты уверена, что успокоилась? Смотри, а то еще хлопнешься в обморок или что-нибудь в этом роде…

– Не волнуйся, не хлопнусь. Поехали к шерифу.

Она сама, без его помощи взобралась на козлы. Заняв место рядом с ней, Бен хлестнул лошадей тяжелыми кожаными поводьями и свернул на улочку, ведущую к конторе шерифа.

Десса вцепилась в края неудобного сиденья, чувствуя, что у нее идет кругом голова. Весь ее мир разваливался на части. Как за такое короткое время могло случиться столько несчастий? Этот ночной кошмар, начавшийся с ограбления дилижанса, все длился, и ему не было видно конца. Ей казалось, что она медленно падает в бездонную пропасть с гладкими стенами, за которые невозможно ухватиться.

Она украдкой посмотрела на мужчину, с которым свела ее судьба. Он сидел прямо, расправив плечи, высоко подняв голову и глядя только вперед; на скуле поблескивали бисеринки пота, челюсти были плотно сжаты. Сосредоточенное выражение лица подчеркивало мужественную красоту его черт. Девушка чувствовала себя страшно одинокой и в то же время защищенной исходящей от него спокойной силой.

– Бен Пул, – мягко сказала она.

Он повернулся к ней.

– Я рада, что ты со мной. Спасибо тебе.

– Да… ну… вот и хорошо. – Он не знал, что сказать, и решил ограничиться этим невнятным ответом. Его сердце просто разрывалось от горя и беспокойства за эту юную красавицу, которой жизнь нанесла один из своих самых жестоких ударов. Он знал, что творится сейчас в ее душе. Знал, потому что и сам не мог забыть того дня, когда пьяные бродяги вырезали всю его семью, бросив изуродованные тела, напоминавшие разделанные неумелым мясником туши, у порога разграбленного дома, где он их и нашел, когда вернулся. Ему тогда едва исполнилось тринадцать. Да, Бог свидетель, он знал, и поэтому переживал ее боль, как свою собственную.

У конторы шерифа Бен помог Дессе сойти и, взяв за руку, ввел в открытую дверь. Девушка следовала за ним как сомнамбула, и он то и дело оборачивался, боясь, что не успеет подхватить ее, если она упадет. Однако его опасения были напрасны: хотя глаза Дессы и смотрели, казалось, внутрь себя, какая-то внутренняя сила продолжала надежно удерживать ее на ногах. Бен от души надеялся, что она не оставит девушку и впредь, но уверенным в этом отнюдь не был.

Шериф Уолтер Мун развалился на стуле, закинув обутые в высокие сапоги ноги на крышку массивного дубового стола, скрестив руки на груди и жуя зубочистку. Пока посетители не вошли и не закрыли за собой дверь, он не произнес ни слова.