Джеки Д`Алессандро - Тайные признания

– Ставлю двадцать фунтов, что ты обручишься к концу этого года.

Дэниел на мгновение задумался, потом запрокинул голову и рассмеялся:

– Что ж, вызов принимаю. Только давай увеличим ставку до пятидесяти фунтов.

– Хорошо. Пусть будет пятьдесят.

Дэниел усмехнулся, протянул руку, и они скрепили крепким пожатием свой уговор.

– Мне, честное слово, даже неловко. Все это выглядит так, словно я собираюсь отнять конфету у ребенка. Считай, что пятьдесят фунтов уже у меня в кармане.

Глаза Мэтью весело блеснули.

– Время покажет. Желаю удачи. А сейчас извини, собираюсь пригласить свою жену потанцевать.

Мэтью удалился, посмеиваясь, а Дэниел повернулся к Каролине и Дженсену. Но не успел он сделать и шагу в их направлении, как дорогу ему преградил мужчина в костюме Юлия Цезаря.

– Мне стало известно, что ты нарядился разбойником, Сербрук, – произнес знакомый голос, в котором звучали злобные нотки. – Весьма подходящий наряд, учитывая то, что ты сделал.

Дэниел подавил желание отступить назад, когда в нос ему ударил запах бренди, исходящий от лорда Толливера. Он слышал, что граф основательно запил с тех пор, как провалилось его рискованное предприятие с морскими перевозками, и теперь стало ясно, что эти слухи оправданны.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Толливер.

– Конечно, понимаешь. Мне сказали, что ты встречался с этим ублюдком Дженсеном, прежде чем отказаться от нашей сделки. Держу пари, что это он отговорил тебя вкладывать деньги в мое дело.

– Это было мое личное, решение. И судя по всему, правильное.

– Я знаю тебя, Сербрук. Мне все известно о тебе. Ты пожалеешь.

Дэниел окинул его холодным взглядом:

– Тебе не пристало шантажировать меня и угрожать. Хотя ты пьян, однако должен помнить эту неудачную сделку. Бог видит, я старался забыть о ней.

Дэниел повернулся и зашагал прочь от Толливера. Он чувствовал на спине пронизывающий взгляд графа, однако Толливер не пошел за ним. Внимание Дэниела вновь сосредоточилось на Каролине и Дженсене, которые стояли в двадцати шагах от него. Решив больше не останавливаться ни при каких обстоятельствах, он направился к женщине, которая с давних пор будила его фантазии.

Хватит мешкать. Пора действовать.

Каролина стояла у края танцевального зала с лихим пиратом. Она узнала Логана Дженсена по его характерному американскому акценту, как только он заговорил с ней, и теперь не могла удержаться от смеха по поводу его сетований на свой костюм.

– Крайне нелепое одеяние, – сказал он, качая головой и жестом указывая на свой наряд, включающий высокие сапоги, щегольскую шляпу и длинный черный плащ. – Мне не избежать бы ареста, если бы я надел такое в Америке.

– Есть наряды похуже вашего, – ответила Каролина тихим голосом, кивком указывая на проходящую перед ними толстую лягушку.

Дженсен сделал большой глоток шампанского.

– О Боже! Бывает же такое. – Он повернулся к Каролине, и она почувствовала на себе его пристальный взгляд. – Однако вы потрясающе выглядите, леди Уингейт. Одно ваше присутствие в таком очаровательном виде делает этот званый вечер вполне удавшимся.

Каролина удивленно заморгала, когда он назвал ее по имени.

– Благодарю вас, мистер Дженсен.

Он поморщился:

– Полагаю, меня выдает мой американский акцент?

Она улыбнулась:

– Боюсь, что так. Однако у меня нет характерного акцента. Как вы догадались, что это я? Мне казалось, что меня трудно узнать.

– О, вы совершенно правы. Если бы ваша сестра не сказала мне, в каком вы наряде, я никогда бы не распознал в этом очаровательном создании вас.

– Потому что в обычном наряде я не выгляжу столь изысканно? – насмешливо спросила она.

– Напротив, я всегда считал, что вы выглядите потрясающе. Однако ваши наряды обычно не столь откровенны. – Он окинул оценивающим взглядом ее платье, которое оставляло обнаженным одно плечо и плотно облегало ее тело до бедер, свободно ниспадая до пола. – Ваш наряд вам очень к лицу.

Каролина ощутила прилив тепла к щекам после такого комплимента, затем почувствовала некоторое облегчение от сознания того, что Дженсен не узнал бы ее, если бы сестра не описала ее костюм. Она испытывала смущение в таком открытом платье и не хотела, чтобы люди шушукались за спиной, что обычно скромная леди Уингейт способна предстать в обществе почти обнаженной. Маскарад маскарадом, но ведь надо и меру знать. Черт возьми, лучше бы она нарядилась пастушкой. Правда, тогда мистер Дженсен едва ли стал бы смотреть на нее таким восхищенным взглядом. Она не могла отрицать, что при этом неожиданно испытала удовольствие.