Моника Маккарти - Властный зов страсти

Лахлан мысленно выбранил себя за то, что сказал гораздо больше, чем следует.

– Ничего, разумеется, ничего. – Он принялся развязывать пояс своих штанов. – После сегодняшнего вечера ты никогда больше не усомнишься в моей любви.

Флора трепетала от нетерпения. Чувственность и ожидание наслаждения воспламенили ее еще сильнее. Она уже не сомневалась в искренности горца и верила каждому его слову.

И еще она не хотела ждать, точнее, не могла больше ждать ни минуты. Его почтительные прикосновения и жадный взгляд вызывали в ней трепет; сокрушительные ощущения, которые он разбудил, дразнили воспоминаниями, и Флора все больше ощущала странное беспокойство, нараставшее с каждым мгновением. Она до боли жаждала его поцелуев, прикосновений, желала, чтобы он заполнил ее всю. Она желала, чтобы он выполнил свое обещание.

Флора схватила его за запястье. Возможно, его нежелание заниматься с ней любовью имело серьезную причину?

– Рука! Она тебя беспокоит?

– С ней все в порядке.

– Рану зашили?

Лахлан кивнул:

– После вечерней трапезы. Целительница позаботилась о ней.

– О!

Опять эта целительница, Шинейд. Флора прикусила губу. Она понимала, что ревновать к ней нелепо, но не могла примириться с тем, что любовница дотрагивалась до его тела и любовалась той же самой обнаженной грудью, что и она. Лахлан признался ей в любви, но ни слова не сказал о верности, да и трудно было ожидать от него подобных обещаний. Поэтому Флора молча пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы он никогда не пожелал другую женщину.

– Ты хмуришься, радость моя? Но почему? Неужели ревнуешь? Поверь, для этого нет никаких оснований.

Глаза Флоры сузились, потому что ей не понравилось выражение его лица.

– Это ничуть не забавно. Скажи, тебе понравилось бы, если бы я оказалась в спальне наедине с мужчиной, с которым прежде имела близкие отношения?

Ей доставило некоторое удовлетворение видеть, как потемнели глаза горца.

– Понравилось? Да я бы его тут же убил! Отныне я единственный мужчина в твоей жизни, и давай не будем больше говорить об этом.

– Но и я – твоя единственная жена, к тому же не очень покладистая.

Лахлан мгновенно понял намек и рассмеялся:

– Твои опасения безосновательны. Дав клятву, я всегда держу ее.

Флора замерла.

– Так ты не возьмешь любовницу?

– Нет. Я никогда не предам и не опозорю тебя, поверь.

Флора со стоном прижалась к Лахлану и потерлась о его теплую кожу. Ощущение это показалось ей восхитительным.

Его рот снова пленил ее губы – жарко, требовательно.

Флора встретила его поцелуй с готовностью, позволяя его языку проникнуть в ее рот глубже. Необъяснимая жажда нарастала в ней.

Руки Лахлана легли на ее груди и прикрыли их, а язык, вторгшийся в ее рот, совершал там круговые движения до тех пор, пока Флора не почувствовала, как лоно ее становится влажным.

Она чувствовала, что не может сопротивляться властному зову тела. Этот зов становился все более громким и требовательным по мере того, как губы Лахлана скользили все ниже до тех пор, пока его голова не оказалась между ее ног.

Когда его язык скользнул в нее, отчаянное наслаждение сотрясло все ее тело. Флора вскрикнула, бедра ее поднялись навстречу ему.

Едва Лахлан поднял голову, как, возбуждая и дразня его, она принялась развязывать его пояс, и наконец штаны, соскользнув ниже талии, обнаружили всю непомерность его желания.

Если бы Флора уже не имела некоторого опыта близости с ним, она бы не поверила, что столь гигантский орган мог уместиться внутри ее.

Она провела пальцами по всей его длине, удивляясь нежности кожи, покрывавшей стальной стержень, и ее ласки исторгли у Лахлана стон желания. Он напрягся, когда она принялась гладить, ласкать и сжимать его, все ускоряя движения и чувствуя, как страсть горца нарастает. Лицо его сделалось напряженным, а глаза сумрачными от застилавшей их страсти; он выглядел возбужденным, но ничуть не опасным. Флора сознавала, что он испытывает отчаянную страсть, обуздать которую невозможно, и когда ее рот оказался на одном уровне с его органом, она вдруг поняла, что следует делать.

Лахлан наблюдал за тем, как она плотоядно облизывает губы.

– Не могла бы я…

– О Господи, да! – Его голос охрип от напряжения. Медленно вытянув губы, Флора с опаской взяла огромный орган в рот.

Реакция Лахлана оказалась мгновенной. Никогда он не испытывал такого наслаждения. Его колени задрожали, а напряжение стало почти непереносимым.